Позже моряк-коммунист несколько лет работал председателем сельского совета. Нынче он — бригадир комплексной бригады».
Этот рассказ — о бывшем сигнальщике «Безупречного» Гаврииле Тимофеевиче Сушко, первая весточка о нем. Узнал я и его адрес: Киевская область, Мироновский район, село Потоки.
Не скрою: велика была моя радость, когда довелось узнать, это этот мужественный человек жив, здоров и по-прежнему стойко несет трудовую вахту…
У нас установилась переписка. Я получил от Гавриила Тимофеевича несколько писем. Сушко написал, что все время, как вышли из Новороссийска, он находился на мостике. Во время последнего налета он насчитал 63 самолета. Налетали они группами. Среди них были Ю-87 и Ю-88. Взрывной волной Сушко выбросило с мостика метров на 10 от места гибели корабля. Многие из плававших держались за аварийный лес, койки и ящики.
К вечеру поднялась мертвая зыбь, спасавшихся отнесло друг от друга. Трудная была ночь. К утру зыбь утихла. Некоторые были уже настолько ослаблены, что едва держались на воде. Кто еще был посильнее, в том числе и Сушко, вытягивали из державшихся на воде коек простыни и привязывали ими совсем ослабевших людей к бревнам. Но и это не помогало.
«Утром я заметил среди плававших знакомое лицо, — писал Гавриил Тимофеевич. — Вообще трудно было узнать кого-либо: лица у всех покрылись густым слоем мазута. Подплыл поближе и узнал старшину сигнальщиков Трофимова. Я стал звать его, но он продолжал куда-то плыть. Потом он крикнул мне, что выполняет задание командира корабля. Я понял, что Трофимов потерял рассудок…
Прошло еще несколько часов. Я стал терять силы. Нас все меньше и меньше оставалось на плаву. Вдруг услышал крик:
— Подводная лодка!
И я увидел в стороне, метрах в 150, „Малютку“. Обрадовался, бросил бревно и поплыл к лодке. Кричал, но голос был слабым. Проплыв метров 15–20, я почувствовал, меня потянуло ко дну. Всплыл, вернулся к бревну и опять ухватился за него. Но с подводной лодки меня заметили. Ко мне подошли, втащили на палубу. Я был так слаб, что не мог стоять, ноги еле держали…
Появились самолеты, лодка срочно погрузилась. В отсеках были женщины, они оттерли меня от мазута. Я был в одних трусах, меня обмундировали. Тут я увидел Ивана Чередниченко. Он уже спал».
Позже Г. Т. Сушко добровольно ушел в морскую пехоту, был командиром отделения противотанковых ружей. После ранения и контузии, подлечившись, вернулся на Черноморский флот, где прослужил до 1947 года.
