– Лисутарида не может пойти в лавку букмекеров, – говорит Макри. – Это нанесёт непоправимый удар по её положение в обществе.
– Сама сделай, – я сую деньги Макри. – Только убедись, что сделала всё правильно.
– А ты убедись, что придёшь на бой вовремя, – говорит Лисутарида. – Тебе выводить Макри. Этого я тоже не могу сделать.
Управлять делами бойца считается занятием для низших сословий. Хотя бароны и их сородичи проявляют участие в бойцах, никто из них не запятнает своё имя выводом бойца на ристалище.
Предоставленный сам себе в комнате для записей, я страшусь предстоящего мне продирания сквозь множество должностных отчётов. Может, мне повезёт. Возможно, я быстро обнаружу что-нибудь. Первый свиток, поднятый мною, озаглавлен «Распределение прав на медные рудники в северных областях за последние четырнадцать лет правления короля Гарасолоса». Моё сердце опускается. Король Гарасолос жил два века назад. Я кладу его и вместо него беру книгу по торговым законам. Она написана убористым почерком писца, чьё письмо понятно, но мелко и напрягает при чтении. Осиливаю половину страницы по праву властей причалов налагать мыто на ввозные товары, прежде чем отложить книгу в отчаянии. Возможно, вместо попыток прочитать все эти книги и списки, мне стоило держаться поблизости к Мерлионе в надежде, что в неё вновь выстрелят.
Я зеваю, трясу головой и возвращаюсь к работе, уже чувствуя, что было ошибкой не захватить с собой пива. Восседание в одиночестве на столе, окружённом свитками, заставляет меня вспомнить неприятный случай, много лет назад, когда, провалив задание в колдовском училище, меня послали учиться самостоятельно, тогда как остальной класс совершенствовался в заклинаниях в полевых условиях. Никогда мне тот наставник не нравился.
После двух часов чтения у меня появились вполне сносные знания самсаринских торговых законов в области ввоза товаров, некоторое понимание сложностей прав на добычу меди и никаких мыслей о том, кто мог убить Алцетен, то есть то, что было для меня первостатейным. На столе находится большая свеча, размеченная в часах, и какое же это облегчение, когда я замечаю, что пора идти. Я оставляю всё на столе опрятно разложенным, чтобы понять, какие книги и свитки я просмотрел.
Когда я прибываю на состязания, Лисутарида раздражена.
– Фракс, ты опоздал. В кабаке прохлаждался?
– Ясен пень. Мне было необходимо смыть во рту пыль от всех этих книг. Когда дерётся Макри?
– Примерно через тридцать секунд.
