Баронесса колеблется.
– Если я дам его, скоро все узнают, что я наняла тебя для расследования.
– А это представляется сложным?
– Королевский тиун уже проводил дознание. Я, наняв тебя, будто заявляю всем и каждому, что не доверяю ему.
– Он всё одно очень скоро узнает, потому что с ним я тоже поговорю.
Брови баронессы хмурятся в тревоге.
– Я могу пойти и без сопроводительного письма.
Баронесса на миг задумывается.
– Я не подвергну жизнь своей дочери опасности из-за страха перед бесчестием.
Она хлопает в ладоши, и слуга спешит в комнату.
– Принеси пишущие принадлежности, – говорит она. – И мою личную печать.
Возвращаясь в дом Арикдамиса с сопроводительным письмом от Демелзос в кармане, я прохожу мимо «Веселого разбойника», привлекательно выглядящего трактира с льющимся из ставен светом и музыкой. Игрецы исполняют задорную застольную песню. Я слышу, как толпа стучит пивными кружками, присоединяясь к припеву. Я вздыхаю. Ничего столь сильно я не желаю, как присоединиться там к этой весёлой песне и влить в себя несколько кружек пива. К несчастью, у меня за душой ни гурана. Я сетую на подобную несправедливость и медленно тащусь по дороге. Домой я не спешу. Арикдамис несчастен с тех пор, как его чертежи пропали, да и Лисутарида не лучше. Надеюсь, Макри перестала реветь.
– Чёрт возьми, – говорю я в голос. – Не реветь – было её единственным достоинством. И что мне теперь ей говорить?
Макри известно, что я терпеть не могу женский плач. Мы говорили об этом. Не удивлюсь, коли Лисутарида тоже завелась. Весь день она несчастна, словно ниожская шлюха. Я немного оттаиваю при мысли о погребах Арикдамиса. Они несколько истощились со времени моего поселения, но, возможно, мне удастся найти там пирог, а то и пару, и бутылочку эльфийского винца. Если повезёт, я смогу утянуть их в мою комнату, не столкнувшись ни с кем.
– Может, не всё сложится так уж плохо, – бормочу я, возясь с ключом в незнакомом замке. – Может, они взяли себя в руки.
Я вхожу в дом и чуть не спотыкаюсь об Лисутариду, лежащую на полу. Совершенно ясно, что они не взяли себя в руки. По крайней мере, она хоть не ревёт. Проход окутан своего рода плотным туманом, который может быть произведён лишь особо решительным курильщиком фазиса.
– А, Фракс. Мой главный советник. Главный советник, который полон славных советов. Что бы ни посоветовал Фракс, он выдаст лучший совет. Он мой главный советник, в конце концов.
– Случилось что?
Лисутарида с трудом занимает сидячее положение.
