Да и Никола не смотри, что тюфяк — общался с новой родней, будто знал её всю жизнь. И помогать никогда не отказывался, и подарки при случае делал. Тестю, вон, выковал настоящую саблю. Конечно, по нынешним временам вещь не сказать чтобы нужная, но чем чёрт не шутит, когда Бог спит! А дед, надо сказать, ещё и мечтал всю жизнь казаком стать. У него родня в Запорожье жила, так он с подарком день и ночь не расставался, клал под подушку, пока однажды руку не порезал во сне. После поостыл немного, но мастерство зятя оценил высоко.
— Острая, шельма! — Говорил и ногтем трогал лезвие. Так, мол, в старину перед боем воины проверяли готовность оружия.
Между тем семейство молодых пополнилось мальчиком Алёшенькой, и пришло время кузнецу думать о новом доме.
Как положено, в этих случаях народ на селе вопросы решал сообща. Александр Иванович, местный староста, несколько раз выделял лошадь и тягач, имеющиеся у него в хозяйстве, чтобы привезти из леса брёвна. Сам Никола был мастер хоть куда, только в компании-то работается сподручнее. Приходили мужики, стучали топорами, и не прошло двух месяцев, как дом уже стоял под крышей, оставалось только порядок внутри навести. Тут уж постарались женщины. Степанида Ивановна ездила в город к своему родственнику и привезла оттуда обои для детской комнаты — невиданную роскошь, потому что уже много лет никто в стране их не производил: не работали не только обойные фабрики, но и бумажные комбинаты.
Прикупить и расставить мебель — на это ушёл ещё месяц. А наводила уют Оксана уже после того, как справили новоселье. Праздник был для всей деревни, потому что многие принимали участие в строительстве.
Разложить подаренную на свадьбу посуду, повесить ходики, картину, намалёванную небрежными мазками — всё это доставляет хозяйке радость: вещи-то свои, с ними теперь жить.
Ещё одно обстоятельство удивило некоторых сельских кумушек. Предсказывали они, что не выдержит кузнец долго такой жены — бойкой, острой на язычок, привыкшей вертеть ухажёрами да насмехаться над ними. Мол, придётся ему либо стать подкаблучником, либо повеситься на первом попавшемся суку. Только вышло всё не так. Конечно, правды никто не знал, но поговаривал народ, что пыталась Оксана в силу своего характера подмять мужа под себя, стать главною в доме. Только после нескольких стычек намотал однажды кузнец на руку её длинную косу и прошёлся жене пониже спины ремнём от упряжи. Вроде как и руку не поднял, и провёл воспитательную работу. Красные следы на ляжках якобы видела одна из старых Оксаниных подружек. Растрезвонила по всей округе, девки с сочувствием своим глупым пришли, а Оксана встала перед ними гордо, задрала юбку, и сказала, как отрезала:
