Раньше папа был веселым, любил делать что-нибудь по дому, играл со мной, а в воскресенье ездили все вместе в Парголово, катались на лыжах. Летом на даче мы с мамой встречали вечерами папу с поезда, и он допоздна играл с соседями в городки или волейбол. А в Левашове был теннисный корт и папа неплохо играл в теннис. Но все это было давно. Теперь он в свободные дни сидит над докладами, бумагами всякими. Нередко выходные дни отменяются, и я его не вижу неделями: когда он приходит, я уже сплю, а утром он уходит рано. Отпуск ему дают то весной, то осенью, и он уезжает в санаторий в Крым или на Кавказ, а мы с мамой вдвоем живем на даче. В прошлом году в Мельничьем ручье жили, в этом, кажется, в Токсово поедем. Мы с папой так редко видимся, что как-то отвыкли друг от друга. О своей работе он ничего не говорит — «нельзя», о моих школьных делах ничего не знает, в школе ни разу не был и с моими ребятами не знаком. Иногда вдруг спрашивает мой дневник, и тогда чаще всего дело кончается «разносом» — достается тогда и мне, и маме. Раньше он устраивал шум из-за всякой тройки, а теперь, когда у меня даже двойки появились, отношения совсем испортились.
Правда, иногда мы теперь все втроем отправляемся в субботу на базу отдыха ответственных работников «Сосновый домик», в Петергоф. Тогда у нас будто наступает «перемирие», и я эти поездки очень люблю. Там будто совсем другой мир — приезжают все семьями, на машинах. Мы обычно едем вместе с папиным сослуживцем, у которого есть служебная «эмка» и свой шофер. В «Сосновом домике» (это бывшая дача кого-то из царской семьи) все сохранилось так, как было до революции — мебель, ковры, камины, и даже в люстрах лампочки вроде свечей. Каждой семье дают по спальне. Всего собирается человек шестьдесят. Обедают и завтракают в общей столовой: большой стол накрыт крахмальной скатертью, красивая посуда, масса закусок, всяких вкусных вещей, официанты бесшумно всех обходят и предлагают «горячее» с большого блюда. Такое я и мама раньше видели только в кино, и чувствуем мы себя там неловко. Да и папе, как мне кажется, мешает присутствие всяких его начальников по работе; те сразу заметны и ведут себя как дома. Но все равно бывать там люблю — у папы становится уже с субботы хорошее настроение, он радуется, что сможет поиграть на бильярде, да и в шахматы найдет себе партнеров. А мы с мамой в такой воскресный день много гуляем по парку или читаем, сидя в глубоких креслах гостиной. Некоторые женщины там, видимо, давно знакомы между собой и разговаривают группками, но мама как-то стесняется их и ни с кем не знакомится.
