Проходя по галерее старинного, ныне оскверненного и побеленного известкой монастыря, служившей местом зимних прогулок арестантов, он приблизился к заключенному Феррари, который внимательно рассматривал толстенные решетки на одном из окон. В руках у Клода была пара маленьких ножниц; показав их Феррари, он сказал:
— Вот ножницы, которыми сегодня вечером я перережу эти решетки.
Феррари взглянул на Клода с недоверием, затем расхохотался. Засмеялся и Клод.
Этим утром он трудился с особым тщанием, и работа у него спорилась, как никогда. Казалось, что он должен во что бы то ни стало закончить за утро соломенную шляпу, которую ему заказал и заранее оплатил некий добропорядочный житель Труа по имени Брессье.
Незадолго до полудня под каким-то предлогом он спустился в столярную мастерскую, которая помещалась на первом этаже, под мастерской Клода. Его и там, как повсюду, любили, но бывал он у столяров редко. И вот послышалось:
— Глянь-ка! Клод явился!
Его обступили. Радостно зашумели. Клод мгновенно окинул взглядом всю мастерскую. Ни одного надзирателя не было поблизости.
— Кто мне топор одолжит? — спросил Клод.
— А на что он тебе? — послышалось в ответ.
— Чтобы убить сегодня вечером начальника мастерских, — сказал Клод.
Ему предложили на выбор несколько топоров. Он взял самый маленький, очень острый, спрятал его в кармане штанов и вышел. Присутствовало при этом двадцать семь заключенных. Он не просил их сохранить его слова в тайне. Они это сделали и так.
Они даже друг с другом не говорили об этом.
Каждый в одиночку ждал, что будет дальше. Замысел был до ужаса прост и ясен. Ничто не могло помешать его осуществлению. Никто не мог ни образумить, ни выдать Клода.
Час спустя он подошел к одному арестанту, шестнадцатилетнему пареньку, который позевывая разгуливал по коридору, и посоветовал ему научиться грамоте. В это самое время с Клодом опять заговорил Файет: он спросил, что за чертову штуку Клод прячет у себя в штанах.
— Это топор, которым сегодня вечером я убью господина Д., — сказал Клод. — А что, заметно? — спросил он затем.
— Немножко, — ответил Файет.
Остаток дня прошел как обычно. В семь часов вечера заключенных вновь заперли, каждое отделение — в мастерской, к которой оно было приписано; охранники вышли, как это, по-видимому, было принято, из рабочих помещений, чтобы вернуться туда уже после обхода начальника.
Таким образом, Клод Гё, как и другие, оказался запертым в мастерской вместе со своими товарищами по работе.
