М. Вообще-то есть одна вещь.
П. Какая?
М. Норковая шуба. Мама много раз говорила, что хотела бы иметь норковую шубу.
П. Ладно, так и быть, куплю тебе норковую шубу. Договорились?.
М. Договорились.
П. Ну, поищешь письмо сейчас?
М. Нет.
П. Но почему, Господи Боже мой!
М. Потому что, если честно, мне не нужна норковая шуба. Мне вообще ничего не нужно. И я очень занята, разве я вам не говорила? Мне нужно одевать Долли.
П. Моника!
М. И пожалуйста, не кричите. Мама говорит, что невежливо кричать, даже по телефону.
П. Моника, прошу тебя...
М. Все, мне пора. До свиданья. Было очень приятно с вами поговорить.
П. Моника!
М. Чего?
П. Может, письмо все-таки в столе?
М. Не знаю.
П. Может, оно в её комнате?
М. Не знаю. До свиданья.
Карелла оторвал взгляд от своих записей.
– Все? – спросил он.
– Да, – сказала Моника. – Я повесила трубку. Мне и правда надо было одевать Долли. И еще, я очень устаю от телефона, особенно когда говорю со взрослыми. Честное слово! Они вечно пристают с вопросами, как я поживаю и хорошо ли себя веду. Они не знают, как надо разговаривать по телефону. А вот мои подруги знают. Я сама могу набрать номер Марджори, правда, здорово? Хотите, наберу?
– Только не сейчас! – вмешалась миссис Травайл.
– Этот человек не говорил, что позвонит еще? – спросил Клинг.
– Я даже не знаю, он это или она, – сказала Моника.
– Кто бы он ни был, он не говорил, что позвонит?
– Нет, я же повесила трубку.
– И он больше не звонил?
– Нет.
– А где письмо, Моника?
– Не знаю. Наверное, мама его выбросила.
– А почему же ты сказала ему, что...
– Этот человек столько говорил о письме, что я не хотела бы огорчать его. А вдруг мама его и не выбросила?
– Не могли бы мы заглянуть в её комнату? – обратился Карелла к миссис Травайл.
– Пожалуйста.
– Маме это может не понравиться, – предположила Моника.
– Мы осторожно, – сказал Карелла.
– Ну и что? Все равно она будет недовольна. Она всегда следит, чтобы никто не трогал её одежду. Когда я играю в Красный Крест, я беру её шарфы на бинты. Она потом так ругается, просто ужас! Она терпеть не может, когда в её ящиках все перевернуто. Так что смотрите!
– Мы будем очень осторожны, – пообещал Клинг.
– Вы думаете, в этом письме что-то важное? – спросила его миссис Травайл.
– Тот, кто звонил Монике, полагает, что это так, – ответил Клинг. – Да и ваша дочь, насколько я понимаю, тоже так считала. Она сообщила об этом письме Теду Буну – сначала написала ему, потом позвонила.
– Она написала Теодору? – удивленно переспросила миссис Травайл.
