— Томек, ты не в курсе, кто стрелял ночью? — лучше бы уйти от этого пафоса. А то от него так политикой воняет за километр, что можно «договориться». Томек вроде бы обычной польской истеричности не подвержен, и катынефилией не страдает. Но, береженного Бог стережет, а стереженного конвой бережет.
— Не могу знать. Это не на нашей территории. Где-то севернее, — поляк задумывается. — Возможно, где-то были недоразумения. Поэтому и предупреждают.
Он замолкает. Потом решается:
— Вроде, на севере бои с немцами из вермахта. Я сначала не понял, но если СССР из сорок первого, то и немцы могут быть… Матка боска! — улыбка пропадает с его лица. — Если Польша перенеслась в сорок первый, то на Западе нацистская Германия!
— Спокойно, Томек! — сразу сбиваю волну. — Немцы без зубов, армия у них была на месте твоей заставы. Неужели бравые жолнежи не надают по морде беззубому вермахту. На «семьдесят вторых» против «двоек»? И мы поможем. СССР, в смысле. Опять будем дружить странами! Рокоссовскому руку пожмешь. Хотел же!
Томаш немного успокаивается. Как хорошо, что поляк из него… необычный…
— Конечно, справимся. Спасибо, Сергеич! — видно, что офицеру стыдно прорыва своего генетического, наследственного страха перед нацистами. Чего стыдится, в ту войну больше, чем полякам, досталось, разве что евреям да белорусам. Но ему стыдно, поэтому меняет тему.
— Ефим Осипович тоже здесь?
— Нет. Еще вчера уехал.
Следует пауза. Говорить особо нечего. Стоять под дождем тоже приятного мало. Мы, конечно, не сахарные, не растаем. Но все равно… Томек вежливо раскланивается и собирается уезжать. Неожиданно вспоминаю, что должен сообщить обязательно.
— Чуть не забыл, Томек! У немцев в сорок первом были диверсанты из полка «Бранденбург». Вполне могут шариться по нашим тылам в красноармейской форме. Есть вероятность, что к вам выскочат. Поаккуратней с ними, это волки! Лучше всех подозрительных задерживайте до выяснения. И не стесняйтесь стрелять.
Поручик на несколько секунд задерживается, переваривая мысль. Потом кивает.
— Спасибо, Сергеич! Важное предупреждение!
— Слушай, Андрей, — обращаюсь к начальнику заставы, пока мы смотрим вслед уехавшему джипу, — раз война с пшеками на сегодня отменяется, может погонять твоих бойцов по нашим методикам? Повысим уровень боевой подготовки, так сказать. Многому научить не успеем, но всё-таки. Как мыслишь?
— Почему нет? — пожимает плечами лейтенант. — Тревожная группа все равно без дела мается. Лишним точно не будет.
