Дэнни снял шляпу и направился к регистраторше. Девушка не подняла головы. Она продолжала чистить ногти с тщательностью японского рабочего. Дэнни откашлялся.
– Мисс? – сказал он.
– Да, – ответила девушка, не отрываясь от своего занятия.
– Я бы хотел навестить Стива Кареллу, – сказал Дэнни. – Стивена Кареллу.
– Как вас зовут, сэр? – спросила девушка.
– Дэниел Нельсон.
Девушка отложила пилку в сторону и, не глядя, взяла со стола машинописную страничку. Изучив ее, она сообщила:
– Вас нет в этом списке, сэр.
– В каком списке? – спросил Дэнни.
– Мистер Карелла находится в критическом состоянии, – объяснила девушка. – Мы пускаем к нему только членов семьи и некоторых полицейских. Сожалею, сэр.
– Как он там? – спросил Дэнни. Девушка бесстрастно посмотрела на него.
– Мы говорим, что человек в критическом состоянии, только когда он действительно находится в критическом состоянии, – сказала она.
– Когда... когда что-нибудь прояснится? – спросил Дэнни.
– Я не знаю, сэр. Он может выжить, а может и умереть. Боюсь, это от нас уже не зависит.
– Ничего, если я подожду здесь?
– Разумеется, сэр. Вы можете посидеть на скамейке, если хотите. Но, возможно, вам придется долго сидеть. Понимаете?
– Понимаю, – сказал Дэнни. – Спасибо. Он внутренне негодовал, что его лучшие чувства оскорбляла молодая вертихвостка, которую собственные ногти занимали больше, чем жизнь и смерть. Пожав плечами, он пошел и сел на скамейку рядом со стариком. Старик тут же повернулся к нему.
– Дочь порезала руку, – сказал он.
– Вот как? – откликнулся Дэнни.
– Открывала консервную банку и порезала руку. Как вы думаете, это опасно? Порезаться консервной банкой?
– Не знаю, – ответил Дэнни.
– Наверное, опасно. Они сейчас зашивают ей рану. Кровь из руки рекой текла.
– Все будет в порядке, – утешил его Дэнни. – Вы не беспокойтесь.
– Надеюсь. Вы пришли навестить кого-нибудь?
– Да, – сказал Дэнни.
– Друга?
– Ну... – сказал Дэнни и принялся изучать напечатанный на коробке состав конфет. Что такое лецитин, он не знал.
Вскоре в коридор вышла дочь старика с забинтованной рукой.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил ее отец.
– Нормально, – сказала девушка.
И они вместе вышли из больницы. Дэнни Гимп остался один на скамейке.
* * *
Тедди Карелла сидела в палате мужа, не отрывая от него глаз.
Жалюзи были опущены, но она хорошо видела в сумерках его лицо, его открытый рот и сомкнутые веки. Рядом с кроватью стояла капельница, трубка от нее тянулась к руке Кареллы, и плазма из перевернутой бутылки вливалась в вену. Он лежал без движения, израненная грудь была покрыта одеялом. Раны уже перебинтовали, но до этого из них вышла кровь, а с ней, похоже, и сама жизнь, настолько Карелла был бледен.
