В зрительном зале, предположил он. Вот, наверное, где они. Если кто-то остался, то они должны быть в зрительном зале. В школе было тихо, классы закрыты на ночь, его шаги по мраморной парадной лестнице гулко разносились по зданию. Зрительный зал он нашел по наитию и улыбнулся про себя, в конце концов, он не такой уж плохой детектив. Боже, какое это все имеет отношение к полицейскому участку?
Он открыл дверь. В дальнем конце зала, у пианино, стояла женщина. Бернс расправил плечи и зашагал по длинному проходу в центре зала. Кроме женщины, в этом большом помещении с высокими потолками не было ни души. Она вопросительно смотрела на приближающегося Бернса. Статная сорокалетняя женщина, волосы уложены узлом на затылке, на приятном милом лице выделялись большие карие глаза.
– Слушаю вас, – сказала она немного неестественным голосом, заметно волнуясь. – Могу я вам чем-нибудь помочь?
– Думаю, что сможете, – произнес Бернс, изобразив на лице радушную улыбку. – Это здесь старшеклассники репетируют пьесу?
– Здесь, – ответила женщина. – Меня зовут мисс Керри. Я ставлю спектакль.
– Здравствуйте, мисс Керри, – сказал Бернс. – Рад познакомиться с вами.
Он неожиданно почувствовал себя неловко. Его миссия была тайной и не предполагала обмен любезностями со школьной учительницей.
– Молодые люди уже ушли? – спросил он.
– Да, – ответила мисс Керри с улыбкой.
– Я думал, раз уж я оказался поблизости, то почему бы не заехать и не подвезти сына домой? Он играет в вашей пьесе. – Бернс вымучил еще одну улыбку. – Только о ней и говорит дома.
– Ах, вот как? – сказала довольная мисс Керри.
– Да. Но я что-то не видел его на улице, когда они все выходили. Я подумал, может, вы... – он бросил взгляд на затемненную пустую сцену, – ...оставили его поработать... – он подыскивал слова, – ...над какой-то сценкой или еще чего.
– Вы, наверное, разминулись с ним, – сказала мисс Керри. – И актеры, и постановочная группа, все ушли несколько минут тому назад.
– Все? – спросил Бернс. – И Ларри тоже?
– Ларри? – Мисс Керри на мгновение нахмурилась. – Ах да, Ларри. Конечно. Он ушел вместе с остальными.
Бернс почувствовал невероятное облегчение. Во всяком случае, отсутствие сына по вечерам связано с пьесой. По крайней мере, в этом он не лгал. Лицо Бернса расплылось в счастливой улыбке.
– Что ж, – сказал он. – Простите за беспокойство.
– Не за что. Это вы меня простите, что я не сразу вспомнила имя Ларри. Он единственный с таким именем среди моих артистов и играет, должна вам сказать, очень хорошо.
