Переписка между Вилли и Ники, опубликованная в 1924 году, охватывает весь первый период царствования (1895–1908 гг.) и показывает, что все предложения исходили от Вильгельма II; молодой Николай, младше по возрасту, отвечает на них неохотно. Вильгельм II его раздражает, он все время бестактно передает приветы Александре, как бы намекая, что он был посредником, убедившим ее выйти замуж за Николая. И к тому же Николай хорошо понимает замысел своего кузена — понудить его порвать франко-русский договор. Ему не нравится, как ведет себя этот старший по возрасту советчик, которому его отец дал шутливое прозвище «дервиш» за странную манеру носить экстравагантную и нелепую одежду.
«Медведь» и «кит»
«Есть два дурака в истории, — любил повторять Александр III, — польский король Ян Собеский и мой дед Николай I, спасшие австрийский императорский дом». Он имел в виду победу, одержанную Собеским, когда турки осадили Вену в 1683 году, и вмешательство русских в 1848 году, когда они оказали помощь Францу Иосифу в подавлении восстания венгров, требовавших независимости.
Когда в 1894 году Николай II становится царем, к австрийскому императорскому дому относятся как к врагу, с презрением и злопамятством. Австрии не могут простить ее «страшную неблагодарность» во время Крымской войны: Франц Иосиф не только не протянул руку помощи Николаю I, который выручил его в 1848 году, но сохранил нейтралитет, скорее благожелательный в отношении врагов России — англичан, французов и турок. Во время балканских конфликтов между 1878 и 1887 годами Габсбурги всегда оказывались во враждебном царю лагере.
Другим неблагонадежным и презираемым соседом был принц Кобургский в Болгарии: обязанный России независимостью своей страны, он проявлял обидчивость, надменность и даже враждебность в отношении Романовых, подозревая их в желании опекать его. Как ни парадоксально, но Россия в 1895 году не имела дипломатических отношений с Болгарией, которая была обязана ей своим существованием.
Ни Габсбурги, ни Кобурги не принимали участия в семейных торжествах в Дармштадте или Копенгагене.
Англичане же всегда приезжали туда, как и русские, несмотря на то что цари и их семьи считали Англию своим главным противником. Россия была для Альбиона «огромным ледником, спускающимся в сторону Индии».
«Однажды Индия станет нашей», — писал Николай отцу во время своего путешествия на Дальний Восток. И Александр III сделал на письме следующую приписку: «Думать об этом всегда, но никогда не говорить вслух». Да и помимо этого у русских возникали конфликты с англичанами повсюду в Азии: из-за контроля над проливами, из-за Персии, Афганистана, Тибета.
