Юная дочь английского посла Мюриэл Бьюкенен, смеясь, жаловалась по поводу этих пышных застолий и строгого протокола и тосковала по тихой трапезе у камелька. «Глупенькая, — говорил ей посол Франции… — Вы даже не представляете себе, сколько людей вам завидует. И однажды вы пожалеете об этом. Кто знает, сколько времени все это будет длиться? Кто знает, не сметет ли это все однажды буря?… Кто знает, не станет ли этот разодетый казак и эта малиновая сутана единственным воспоминанием об этой роскоши, которая исчезнет вместе с нами?»
Большая семья Николая: параллельная история
Большая семья Николая II состояла из коронованных особ. Двоюродным братом был Вильгельм И, Николай II женился на внучке королевы Виктории. Впрочем, и так Романовы, Гогенцоллерны и Гессен-Ганноверы — англичане или немцы — были тесно связаны между собой и часто встречались по поводу различных празднеств или помолвок у короля Дании Христиана IX, который выступал как бы в роли главы семейного клана. Его дочь вышла замуж за Александра III, и он приходился, таким образом, дедом Николаю II. Вторая его дочь вышла замуж за будущего английского короля Эдуарда VII, а третья — за принца Ганноверского. И наконец, его сын был избран королем Греции. Семейные ссоры иногда приводили к государственным конфликтам, но семейные связи также и облегчали отношения.
Николай II ослабил такие связи, считая это своей заслугой, хотя и любил встречаться с коронованными родичами, съезжавшимися летом в Копенгаген. Подобные связи между поколениями, зарожденные в детстве и вновь укрепленные во время встреч, оставляли свой след, несмотря на все перипетии политики. Не случайно датский двор неоднократно выступал посредником в конфликтах, возникавших между Англией, Германией и Россией. И не случайно Вилли и Джорджи — сын Эдуарда VII, будущий Георг V — проявили большую озабоченность судьбой Ники, его жены и детей, чем другие…
Так в тени Великой Истории плелась параллельная история, которая иногда вмешивалась в первую, как бы невольно, без огласки, — так по крайней мере случилось дважды: в 1905 и 1918 годах.
Вильгельм II пытался придать семейным отношениям политическую законность, внушая Николаю, что связи между двумя династиями логически подводят к союзу между ними, тогда как франко-русский союз, заключенный монархией и республикой, противоестествен. Он развивал эту мысль в письме от 25 октября 1895 года:
«…Неприятен не самый факт хороших отношений… или дружбы между Россией и Францией — всякий государь является единственным хозяином интересов своей страны и сообразно этому ведет свою политику, — а та опасность, которая кроется для нашего монархического принципа… Постоянное появление коронованных особ, великих князей, государственных деятелей, генералов в полной парадной форме на смотрах, похоронах, обедах, скачках вместе с главой республики или с его свитой позволяет республиканцам как таковым воображать, что они совершенно порядочные, прекрасные люди, с которыми коронованные особы могут быть на равной ноге. Республиканцы — революционеры по сути, и с ними совершенно правильно обращались как с людьми, которых следует расстреливать или вешать… Французская республика происходит от великой революции… Посмотри на нее… Не шла ли она от кровопролития к кровопролитию? Ники, даю тебе слово: Божье проклятие вовеки тяготеет над этим народом… Я всегда боюсь, что благодаря частым и продолжительным поездкам во Францию люди… пропитываются республиканскими идеями… Один господин… рассказывал мне, что в одном фешенебельном салоне в Париже он слышал, как русский генерал на вопрос, разобьет ли Россия германскую армию, ответил: «О, конечно, нас разобьют вдребезги, но что же из этого? Тогда у нас будет республика!» Вот чего я боюсь для тебя, мой дорогой Ники».
