— Так вы лучше сможете узнать друг друга. Однако, когда в доме будут гости, Мина, я надеюсь, вы понимаете, что, пока у вас не состоялся дебют в свете, вы должны будете оставаться наверху.
— Да, конечно, я понимаю это, мадам, — поспешила заверить ее Мина. — И я сама предпочитаю проводить время там.
Она подумала, что для нее было бы непростительной ошибкой показаться перед кем-нибудь из гостей маркиза, так как среди них мог вполне оказаться человек, хорошо знающий семью Лидфордов. А кроме того, после всего, что рассказала ей Кристин, Мине вовсе не хотелось встречаться со светскими красавицами, которые могли оказаться его любовницами.
«Если все его знакомые похожи на мачеху Кристин, — подумала она, — то чем меньше я буду с ними общаться, тем лучше».
Поскольку Мина очень боялась маркиза и подумала, что обед с ним будет слишком тяжелым испытанием для нее, она поспешила сказать:
— Может быть… его светлость предпочел бы… чтобы я и сегодня обедала у себя в комнате?
— Это было бы проявлением негостеприимства с моей стороны, — сказал маркиз, прежде чем его бабушка успела что-нибудь сказать на это. — Я очень бы хотел узнать о вас как можно больше, Мина. Ведь пока я знаю только, что вы любите и знаете птиц.
Затем он снова поцеловал руку маркизе и на прощание сказал:
— Спокойной ночи, бабушка. Не засиживайтесь долго с Миной. Вы ведь знаете, доктор велел вам больше отдыхать.
— Доктора ничего не понимают! — резко ответила пожилая леди. — Я уже много раз говорила ему, что у меня и так будет достаточно времени для отдыха потом, в могиле.
— Что будет еще очень не скоро, поэтому не стоит сейчас об этом говорить, — ответил ласково маркиз.
Он вышел, а Мина почувствовала такое облегчение, словно у нее с души свалился камень.
Все время, пока он был здесь, она ясно ощущала его присутствие, и это действовало на нее каким-то странным образом, тревожило ее, мешало вести себя естественно и непринужденно.
Она решила, что это происходит оттого с ней, что маркиз смотрит на нее как на свою будущую жену.
Мина бы очень хотела сказать ему, что этого никогда не случится, она не станет его женой. Сказать, что ее ужасает одна только мысль о том, что такой человек, как он, обладающий холодным, черствым сердцем, может рассуждать о браке, рассматривать и оценивать свою будущую жену, как кобылу на ярмарке.
Ибо брак может быть заключен только тогда, когда двое, ни в чем не сомневаясь и ни о чем не раздумывая, любят друг друга, так, как любят Гарри и Кристин.
