– И что, это помогает?
– Чаще всего помогало. Были, конечно, и неразумные, желавшие во что бы то ни стало называться властителями. Были и те, кто, не имея собственного разума, становились марионетками в руках коварных царедворцев… Однако совет пошел на пользу, и вот уже четыре сотни лет, как младший брат не посягает на место старшего.
Первый из уроков дворцовой мудрости лишь начался, а тропинка, по которой шли Шахземан и Герсими, уже закончилась у высоких дверей палисандрового дерева, сплошь покрытых изящной резьбой.
Шахземан распахнул их, и Герсими ахнула, ибо ожидала чего угодно, но только не того, что увидела.
Всего в двух шагах от нее возвышался, улыбаясь, сам Лев Кордовы, великий халиф Мехмет. За его спиной приветливо взирала на них красавица в темно-вишневом бархатном платье, а рядом с ней стоял юноша, высокий, крупный, совсем не похожий на Шахземана.
– Матушка… – растроганно проговорил Шахземан. – Отец! Брат мой!
Халиф гулко и раскатисто рассмеялся.
– Что, удалось нам напугать вас, юные лазутчики? Хотели тайком пробраться в свои покои?
Шахземан лишь качал головой, и Герсими с удивлением увидела слезы умиления в глазах мужа.
(Потом, поздно вечером, когда влюбленные наконец остались одни, Шахземан сказал:
– Это было настоящее чудо, Герсими! Отец мой, всегда такой строгий, почитающий ритуалы и традиции, вдруг повел себя как простой смертный, не обремененный властью и положением. Понимаешь, он стал просто радушным хозяином, любящим отцом – просто обыкновенным человеком! И стал он в этот миг на добрый десяток лет моложе.
– Должно быть, мне повезло, – прошептала Герсими, все еще не пришедшая в себя от пережитого волнения.
– Нет, малышка, это было не везение! Это было настоящее, подлинное чудо!)
Замешательство продлилось совсем недолго. Халиф, увидев, как испугана его невестка, приобнял ее за плечи и произнес чуть тише:
– Добро пожаловать, дитя наше! Теперь это твой дом… Войдите же, и возрадуемся вместе тому, что семья наша пополнилась!
Прекрасная Джамиля, мать Шахземана, нежно поцеловала в щеку Герсими.
– Здравствуй, дочь моя! Воистину прекрасен этот день, ибо теперь у меня есть и дочь!
Девушка не верила своим глазам, не верила своим ушам. Хотя, быть может, для начала надо было бы не верить сплетням и пересудам, которыми всегда полны столицы. Ибо нет темы более сладкой для любого подданного, чем скандалы и ссоры в семье правителя.
Но сейчас перед Герсими была настоящая семья – дружная, светящаяся радостью, где все любят друг друга. «Какое счастье, – пронеслось в голове девушки, – что теперь эти прекрасные люди будут моей семьей!» Сердце Герсими пело: она почувствовала, что этот дом вскоре станет ее настоящим домом, а люди, которые окружали ее, – ее семьей.
