— Я знаю всю вашу историю. Можешь не скрывать. Вы с той разборкой у Валентина так кричали друг на друга, что, наверное, вас услышали все, кто был в доме, — он покрутил рукой в воздухе, давая нам понять, что его мало интересует тот случай, и мы можем продолжать беседу. — Я никому не расскажу о твоем проколе с этим заданием. Считай, что я все забыл, — Григорий постучал указательным пальцем по виску и нахмурил брови. — Каждый раз забываю как услышу. У меня проблемы с памятью.
Мы с Айросом переглянулись, я улыбнулась и пожала плечами:
— Ну, если у него отшибает периодически память, то с этим уже ничего не поделаешь.
Айрос усмехнулся и продолжил говорить:
— После того как ты оказалась в мире мертвых, я переместился вместе с тобой.
— Если ты был всегда со мной на стороне смертных, почему никогда тебя не замечала, только однажды на перекрестке?
— Обычно люди нас не видят, — он озадачено почесал затылок. — Возможно кто-то повлиял на тебя, а может и истончение реальности. Я не знаю, факторов может быть много.
— Так, значит это ты скрипел половицами в моей квартире? — я наиграно обиженно надула щеки и с укором посмотрела на него. — А я грешила на привидение…
— Если только пару раз, — хмыкнул он.
В очередной раз подул сильный ветер, разметая мои волосы в разные стороны. Я пригладила их ладонями и надела сверху капюшон, чтобы больше не беспокоиться из-за плохой прически, скоро же в город придем.
Пока мы разговаривали, Григорий вел себя тихо, у меня вообще создалось впечатление, что он не особо разговорчивый по жизни, или сказывается смерть его жены. Может когда-нибудь он станет с нами более общительный, когда вся боль и печаль, которые он скрывает в глубине своей души, угаснут и перестанут беспокоить, позволяя жить дальше и воспитывать сына без попыток найти что-то общее со своей любимой. Я понимала, что ему сейчас тяжело хоть он и говорит всем, что у него все в порядке.
— Ну что ж, — Григорий громко втянул воздух носом, наслаждаясь его влажностью и свежестью. — Время осени. Близится очередной дождь, идемте пожалуй.
Он поправил пояс, на котором закреплен его меч, и пошагал вперед, негромко топая по асфальту. Я проследила за ним взглядом, размышляя по поводу его самоотверженной помощи. Кто-то на его месте убивался бы страданием по своей жене, но Григорий ушел с нами, желая помочь, может, он таким способом ищет смерти, чтобы воссоединить со своей любимой или правда старается вернуть долг за спасение своего ребенка. Что им движет — известно только ему.
