Позади раздался топот копыт и угрожающий многоголосный свист. Влюбленные обернулись. Лошади неслись прямо на них. Берджу опустил Катерину, схватил ее за руку, и они пустились бегом от неизвестных преследователей, петляя между деревьями и стараясь затеряться в зарослях. Но всадники уже нагоняли их.
— Сколько мы так будет убегать? Кто они? Что им нужно от нас? — думала Катерина вслух на бегу.
— К реке… Сворачиваем к реке…
Княжна запнулась о корягу и упала лицом в траву. Берджу склонился над ней, прикрывая собой. Всадники, которых было пятеро, окружили их, взяв в кольцо. Недобрые лица смотрели на них сверху. Злая усмешка играла в незнакомых глазах.
Молодые поднялись с земли и прижались друг к другу.
— Кто вы? Почто преследуете нас? — спросил Берджу, обнимая Катерину. — С нас нечего взять…
— А нам ничего и не надобно, — оскалился темноволосый бородач и, обнажив свой короткий меч, стал нарочно разглядывать его, видя немой ужас в глазах девушки.
— Тогда отпустите нас с миром, — умоляюще проговорила она. Но преследователи не разъезжались, кружа вокруг влюбленных.
— Чего же вы хотите? — спросил Берджу.
— Подойди ближе, скажу, — щурился бородач.
— Нет, Берджу, нет! У него меч… — простонала Катя.
— Вам нужен я?
— Ты нам не нужон… — ответил другой всадник, направляя коня на стоявших в обнимку молодых. — Чего же ты не идешь? Вцепился в свою девку, будто клещ.
— Это не девка, это княжеская дочь. Не сдобровать вам, коли князь Василий дознается про разбой ваш. Не троньте ее!
— Ну, будет! Наслухались тебя, — прервал его бородач. — Кончать время.
Не успели молодые и слова сказать, как Катерину подхватили сильные руки всадника и, перебросив через седло, хлестнули коня.
— Берджу!
— Катя! — юноша бросился вдогонку, но не успел сделать и десяти шагов, как почувствовал резкий удар в спину…
Вдруг наступила немая, пугающая тишина… И от этой жуткой, оглушительной пустоты чудилось, будто голову сжимают безжалостные металлические тиски. Пошатнулось небо, и земля поплыла, поплыла. Время, казалось, замедляло свой ход: всадники медленно уносились прочь. Где-то далеко слышалось его имя. Кто-то звал его; звал протяжно, словно хотел пропеть это имя, такое непривычное среди русичей. Все закружилось, завертелось перед глазами, и все быстрее и быстрее, и, вспыхнув неожиданно ярким лучом, мгновенно померкло.
Упав на колени, Берджу уткнулся лицом в землю, тяжело дыша и изо всех сил пытаясь стать на ноги.
— Катя…Катя… — шептал он.
