Завернув за угол, княжна бросилась бежать прочь из княжьих хором на волю.
— Что стряслось, княжна-матушка? — попалась ей у ворот Евдокия с корзиной.
Катерина остановилась.
— Куда собралась моя голубка?
— Евдокия, помоги мне разоблачиться, — вдруг опомнилась девушка.
— Конечно, милая. Почто слезы у голубки моей наворачиваются?
— Ой, няня… — простонала Катя.
— Ну, ну, — старая женщина приобняла девицу и повела ее обратно в терем.
На веранде показался Андрей. Он заинтересованно проследил за ними, пока те не скрылись из виду.
На другой день Катерина оделась попроще и побежала со двора к реке. Она и не заметила, что молодой боярин последовал за нею.
Берджу сидел возле воды, опершись о кривую березу, и бросал в реку камешки. Андрей шел за княжной по пятам, но, увидев, что та побежала к парню, спрятался за деревом.
Услышав треск веток, Берджу повернул голову и, ничего не сказав, опустил ее с грустью. Катерина дотронулась до его плеча и заглянула в лицо.
— Все ж таки пришла? — печально проговорил он.
— Думаешь, я выйду замуж за того боярина?
Парень безнадежно посмотрел на нее и отвел взгляд в сторону.
— Мне никто не нужен окромя тебя! — она взяла его за лицо. — Я не смирюсь с разлукой. Нет! Берджу, милый…
— Не надо, княжна… — вздохнув, юноша отвернулся.
— Ты отворачиваешься? — изумилась Катя.
— Зачем напрасно мучиться?
— Напрасно?!
— Неужто ты не разумеешь, что все кончено: теперь мы стали теми, кем есть на самом деле?!
— Но я не смогу без тебя…
— Можешь взять меня в дом мужа, — безразлично произнес Берджу. — Тогда кажный день у тебя на глазах буду…
— Нет! Нет! — заплакав, она закрыла лицо руками и села на траву. — Я хочу остаться с тобой. Я хочу быть твоей! Только твоей!
У Берджу все внутри закипело от таких откровенных слов. Он умоляющим тоном стал убеждать свою возлюбленную, став перед ней на колени и смотря в лицо:
— Но ведь я — никто. Ты же видишь это. А ты — княжеская дочь. Батюшка твой никогда не отдаст мне тебя. Он может казнить меня, коли ему вздумается! Пойми же ты это, наконец! Я — никто! Ничто! Вот, пустое место, — слеза поползла по его щеке.
Катерина обняла Берджу.
— Неправда, — шептала она ему на ухо. — Это неправда! Ты для меня — все: воздух, мой Бог, ты — моя жизнь! У меня никого дороже тебя нет, и я никому тебя не отдам!
Андрей не слышал, о чем говорили влюбленные, но, чтобы злоба вцепилась в горло, достаточно было и того, что он увидел. Боярин, злобно прищурив глаза, закусил губу и, отведя взор в сторону, задумался.
