, в то время как Хан Г. Нахичеванский не был не только снят или предан суду
[101], но и был награждён за бой под Каушеном орденом Святого Георгия 3-й степени
[102], показав, что связи и положение при дворе выше воинского долга, справедливости и памяти тех павших солдат, которые стали жертвами его преступного бездействия.
7/20 августа 1914 года. Деревня Матишкемен. Около 10 часов 30 минут. Расположение 106-го Уфимского пехотного полка.
В полосе фронта 106-го Уфимского пехотного полка шёл тяжёлый кровопролитный бой. Как и на участке 98-го Юрьевского пехотного полка, немецкие части (здесь XVII корпус) начали психическую атаку на русские позиции, двинув «свои войска сомкнутым строем, непрерывными колоннами, причём развивались знамена, и играла музыка! Их артиллерия в это время развила ураганный огонь»>{134}.[103] Но части 27-й дивизии не дрогнули и не поддались панике, встретив наступающие немецкие колонны разящим артиллерийским, пулемётным и ружейным огнём. Немецкие колонны, не выдержав, осеклись и залегли.
Несмотря на значительные потери, генерал А. Макензен ещё дважды в 12 и 14 часов отдавал приказ об атаке на позиции Уфимского полка и других полков 27-й пехотной дивизии сомкнутыми колоннами. Атака, проведённая в 12 часов, захлебнулась. В 14 часов бой закипел с ещё большей силой. Немецкие колонны, поддерживаемые артиллерией, с упорством и остервенением шли вперёд, стараясь подавить своим моральным превосходством и силой духа русского солдата, и развить временный успех, достигнутый немецкими войсками в полосе соседней 25-й пехотной дивизии. Для Уфимского полка наступил критический момент боя, когда решался вопрос «кто кого?». «Передние немецкие линии были уже шагах в 700-х и ближе… Некоторые наши роты стреляли уже с постоянным прицелом. Казалось, бой дошёл до своего высшего напряжения!.. Сердце дрожало; кто устоит? А ум подсказывал, кто первый начнет отступать — тот погиб!..»>{135}.[104]
7/20 августа 1914 года. Бой у деревень Сциргупенен и Вердеяьн.
В пылу сражения солдаты 1-го батальона подполковника Д.Н. Постникова уже почти различали лица наступающих немецких солдат и видели, как от прицельного пулемётного и ружейного огня их батальона падали поражаемые враги, среди которых были и солдаты 33-го эрзац-батальона капитана фон Бессера. «Пехота начинает нас обстреливать. У нас некоторая убыль», — написал об этих мгновениях боя в своём дневнике фон Бессер. — «Пули свистят и жужжат»
