Только не для женщины, которая лежала на площадке у лестничного пролета, ведущего на третий этаж. Сообщение принял дежурный Мидтаун Ист детектив по имени Бруно Таубер. Когда дед и бабка Таубера высадились на этих берегах, в написании имени был умляут, и произносилось оно как «Тойбер». В ходе натурализации умляут исчез, и имя приобрело свое нынешнее написание и произношение. Впрочем, даже сам Таубер не видел никакой разницы. Просто так говорили его отец, мать и братья. И он сам. Таубер. Наверное, дед с бабкой разницу знали, но их уже не было на свете, и, возможно, они согласились бы с мыслью, что все на свете в конце концов меняется к лучшему.
Таубер посмотрел на убитую. Вся лестничная площадка была залита кровью, пятна были и на клавишах аккордеона. О Боже, хоть одна суббота в этом городе может пройти без непременного убийства?
– А где тот человек, который позвонил в участок? – спросил Таубер у патрульного, стоявшего рядом.
– Да вон он. В сером свитере.
– Как его зовут?
– Не знаю.
– Ладно, спасибо. Только смотри, ничего здесь не трогай, понял?
– А с чего это мне трогать?
– Вот-вот, об этом я и толкую, – и Таубер пересек лестничную площадку, направляясь к человеку, стоявшему у входа в квартиру 1А.
Это был мужчина лет шестидесяти, худощавый, лысоватый, в мятых темных брюках и сером свитере. Надетом прямо на нижнее белье. Заметив на свитере множество прожженных дырок, Таубер автоматически определил, что этот человек курит трубку. Или же систематически пытается устроить акт самосожжения. За стеклами очков в темной оправе беспокойно бегали карие глаза. Увидев Таубера, человек поскреб подбородок, явно нуждавшийся в бритве. Таубер решил, что сегодня вечером этот человек был дома. Субботний вечер. Дома. Мысленно Таубер взял это на заметку.
– Это вы нашли тело? – спросил он.
– Да, сэр.
– Как ваше имя?
– Джералд Эпштейн.
– Вы знаете эту женщину? – Таубер кивнул на тело, лежащее в противоположном углу площадки.
– Это мой очень добрый друг. Ее зовут Эстер Мэттисен, она живет на третьем этаже.
– А как вы наткнулись на тело?
– Что вы имеете в виду?
– Я говорю, как вы очутились здесь, на площадке? Вы что, возвращались откуда-нибудь домой?
– Нет, мне надо было спуститься вниз за молоком. Молоко в доме кончилось.
– В котором часу это было?
– Без четверти восемь.
– И вы увидели, что она лежит в дальнем конце площадки?
– Ну да.
– И подошли к ней?
– Да.
– И сразу узнали ее?
– Да.
– И что потом?
– Потом я вернулся к себе в квартиру и позвонил в полицию.
