«Ладно, прекрати», – приказал себе Карелла.
И тут же переключившись на отчет Лемара, решил, что выводы доктора так же неутешительны, как и беглое свидание с Джанет. Как полицейский Карелла, разумеется, куда больше внимания уделил бы криминальным эпизодам, возникающим в больной памяти Джимми, но, наверное, психиатры работают иначе, наверное, их мало занимает истекающая кровью девушка, которую изнасиловали, а потом бросили на пустыре...
"Нашел ее там кто-нибудь?
Не знаю. Она просто исчезла.
И вы никогда с ней больше не встречались?
Никогда".
Вот и все, за исключением, может быть, случайного замечания, что на место Ллойда выбрали потом другого. Так, это изнасилование в подвале случилось, судя по всему, двенадцать лет назад, когда Джимми было восемнадцать. Нетрудно будет выяснить у Софи Харрис, где они тогда жили, потом посмотреть, что это за участок, и дальше узнать, есть что-нибудь на уличную банду под названием «Ястребы», ее смещенного президента Ллойда и изнасилованную девушку, которую звали Роксана. Как только вернется в город, сразу же и займется этим. Да, надо будет этим заняться. Может, Лемару нужно было только добраться до истоков кошмаров – удалось, не удалось это сделать – другой вопрос, – но ему-то, Карелле, надо выяснить, нашли ли лиц, виновных в преступлении категории Б.
Карелла нажал на акселератор, и скорость сразу подскочила до 60 миль в час – максимум на этом шоссе. Уже начинало смеркаться, а он был все еще в сорока милях от города.
Женщина, которая неуверенно брела сейчас по тротуару, жила в мире тьмы с самого рождения. Ей было шестьдесят три года, дом ее находился на Делавер-стрит. Здесь, на территории в половину квадратной мили, сгрудились два десятка кинотеатров, где крутили порнофильмы, да столько же массажных салонов. Эти замки человеческой плоти свое назначение не скрывали, на стеклах, выкрашенных в темный или кричаще-зеленый цвет, от руки были написаны зазывающие объявления, сулящие море удовольствия всего за десять долларов за сеанс. Кинотеатрики тоже не должны были показаться своим зрителям обителью недосягаемой мечты: сюда заходили после беготни по магазинам дамы – дать отдых истомившимся членам, а заодно пощекотать себе нервы картинками, которые для того и предназначены.
У женщины был аккордеон. Этим она зарабатывала себе на жизнь. Нищенкой она себя не считала, да, пожалуй, и не была его. Она была слепым музыкантом. Играла на углах улиц, подбирая по слуху мелодии на инструменте, который принадлежал еще ее покойному отцу. Он умер сорок лет назад, когда ей было двадцать три года. Тогда-то и пришлось начать самостоятельную жизнь, и она гордилась тем, что это у нее вполне получается. Она и не знала, что на протяжении последних четырех лет район, где она жила, превратился в совершенную клоаку.
