– А где это?
– Рядом с тюрьмой «Касталвью».
– Приятного путешествия.
– А кто женится-то?
– Малыш Ирвин.
– Твой племянник?
– Только теперь он вырос, можешь себе представить? Стив, извини, но я, право, не могу поехать с тобой. Мне еще надо взять смокинг из чистки.
– Ну хорошо, а в одно место ты хоть сможешь заехать по дороге?
Мейер вздохнул.
– Мейер?
– Да, да, я здесь. А куда это?
– Сэм Гроссман сказал, что под ногтями у Джимми Харриса обнаружили землю. Пройдись еще раз по квартире, ладно? Может, он как раз закопал то, что искал убийца.
– А где же это можно закопать в городской квартире?
– Ты там никаких горшков не заметил?
– Нет.
– Хорошо, тогда посмотри сначала на подоконниках, и если горшков нет, спустись во двор, может, там недавно что-нибудь закапывали.
– Самая работенка для человека, который собрался на свадьбу.
– А когда она?
– В три.
– Так у тебя почти четыре часа.
– Ну да, полно времени, чтобы покопаться во дворе, съездить в чистку за смокингом, принять душ, побриться и отвезти семью на Бульвар Адамса. А что ты забыл в Форт-Мерсере?
– У Джимми Харриса были кошмары.
– И у меня тоже, – Мейер отключился. Карелла улыбнулся и повесил трубку.
И тут же телефон вновь ожил. Звонили из центрального архива. На Чарльза К. Кларка у них ничего не было.
* * *
В квартире висело тяжелое безмолвие смерти.
Кто-то вымел мусор из кухни, но в комнатах все еще царил совершеннейший бедлам. «Кто, интересно, займется этим?» – думал Мейер, переходя из комнаты в комнату. Нарисованный мелом на полу у холодильника силуэт отмечал место, где была обнаружена убитая Изабел Харрис. Рано или поздно кто-нибудь вымоет пол на кухне, сотрет мел и пятна крови на линолеуме. Рано или поздно кто-нибудь арендует эту квартиру. Однажды новый жилец между делом заметит, что в этой кухне было совершено убийство. Бедную женщину нашли вот здесь, У холодильника, с перерезанным горлом. «Да ну?» – удивится гость, и они продолжат разговор о последнем туре первенства по бейсболу.
А пока Изабел Харрис сохранялась в этом доме в форме смутного мелового наброска на полу да засохших пятен крови на линолеуме. И еще разбросанная одежда в комнате... Где-то Мейер читал, что слепые раскладывают одежду в разные ящики соответственно цвету, чтобы ненароком не надеть зеленый галстук к красной рубашке или алую блузу к юбке апельсинового цвета. Еще они различают одежду по швам: глаза им заменяют пальцы.
Сам Мейер не мог представить себя слепым. Ослепни он вдруг, – наверное, в ту же минуту покончил бы с собой.
