Всю субботу и часть воскресенья они потратили на то, чтобы допросить добрую часть тех двухсот двенадцати человек, которые присутствовали в тот вечер на студии. Они не верили, что среди них окажется возможный убийца. На самом деле они пытались обнаружить что-нибудь существенное в пользу версии о самоубийстве. Стратегия допроса была проще некуда: у всех, кто хоть как-то был связан с шоу, они выясняли, не видел ли он (или она), как до или в течение эфира Стэн Джиффорд положил хоть что-нибудь себе в рот. Полученные ответы версию о самоубийстве никак не подтверждали. Большинство людей, связанных с шоу, были настолько заняты, что не имели времени следить за тем, кто что положил себе в рот; часть сотрудников вообще в тот день Джиффорда не видела; а те, кто провел с ним хотя бы какое-то время, были совершенно уверены, что не видели, чтобы он клал что-нибудь себе в рот. В беседе с Дейвидом Крэнтцем выяснилось, что по средам Джиффорд откладывал ужин на после шоу, для чего днем плотно обедал. Это полностью разрушало версию о том, что Джиффорд ел еще раз после встречи с женой. Но это же вызвало и новые догадки, для проверки которых Мейер и Карелла и отправились еще раз в Ларксвью.
Мейер чувствовал себя прескверно. Нос у него был заложен, горло болело, веки припухли. В выходные он попытался полечить свою простуду, но из этого ничего не получилось. Он сморкался, нос тут же закладывало, и он снова лез за носовым платком. Находиться с ним рядом было “сплошным удовольствием”.
К счастью, репортеры и фотокорреспонденты оставили в покое дом Джиффорда, теперь сообщения о его смерти перекочевали с первых полос на более скромные места. Мейер и Карелла подъехали к месту парковки, подошли к парадному входу и снова подергали за бронзовый набалдашник звонка. Домоправительница приоткрыла дверь, осторожно выглянула, а затем протяжно произнесла:
– А, это снова вы.
– Миссис Джиффорд дома? – спросил Карелла.
– Пойду узнаю, – сказала она и закрыла дверь перед их носом. Мейер и Карелла ждали на крыльце. Окружающие дом деревья шелестели осенней листвой при каждом порыве ветра. Через несколько минут домоправительница вернулась.
– Миссис Джиффорд пьет кофе в столовой, – сказала она. – Если желаете, можете к ней присоединиться.
– Благодарю вас, – сказал Карелла, и они вошли вслед за ней в дом. Большая винтовая лестница шла на второй этаж прямо из застланной коврами прихожей. Застекленные двери вели в гостиную, за которой располагалась небольшая столовая с окном-эркером, выходившим во двор. Милейни Джиффорд сидела в одиночестве за столом в стеганом халате, наброшенном поверх длинной розовой ночной рубашки, кружевная оборка которой виднелась из-под халата. Расческа еще не касалась ее светлых волос, они висели в беспорядке. Как и в первый раз, косметики на лице не было, но на сей раз Милейни вела себя гораздо спокойнее.
