– Но Мерсер провел исследование, – сказал Карелла.
– Конечно, провел. Он смешал пятипроцентный раствор соляной кислоты с пепсином. Чтобы смоделировать желудочный сок, ясно? Он разлил это во множество отдельных колбочек, а затем опустил туда капсулы.
– И что у него получилось?
– Нет, разрешите я закончу рассказ. Он использовал разные типы и размеры капсул. Их выпускают разных размеров. Понимаете, чем больше число, тем меньше размер. Значит, четыре меньше, чем три.
– И что он выяснил?
– Они растворяются с разной скоростью – десять минут, четыре минуты, восемь минут, двенадцать минут. Самое большее пятнадцать минут, самое меньшее – три. Это вам поможет?
– Это не совсем то, что...
– Но большинство из них растворилось в среднем за шесть минут. Я надеюсь, это вас осчастливит.
– Значит, шесть минут?
– Да.
– О’кей. Большое спасибо, Ди Торе. И поблагодарите Мерсера, ладно?
– О чем речь! Он спать перестанет.
Карелла положил трубку на место и повернулся к Мейеру.
– Так что ты думаешь?
– Что я могу думать? Выпил это Джиффорд или проглотил, но случилось это перед тем, как он вернулся на сцену.
– Должно быть, так. Яд действует за считанные минуты, а капсула растворяется приблизительно за шесть минут. А он был перед камерой семь.
– Семь минут и семнадцать секунд, – поправил Мейер.
– Может, он принял яд сознательно?
– Самоубийство?
– Возможно.
– На глазах у сорока миллионов людей?
– А почему нет? Для актера красивый уход – главное.
– Что ж, может быть, – сказал Мейер неуверенно.
– Нам лучше выяснить, кто был с ним перед выходом на сцену.
– Ничего сложного, – сказал Мейер. – Вчера вечером там было всего двести двенадцать человек.
– Давай позвоним твоему мистеру Крэнтцу. Может, он нам поможет.
Карелла набрал рабочий номер телефона Крэнтца. Коммутатор соединил его с дежурной, которая, в свою очередь, соединила его с секретарем Крэнтца, а та сказала ему, что Крэнтца нет, но ему можно оставить сообщение. Карелла попросил ее подождать и закрыл микрофон трубки рукой.
– Мы поедем к жене Джиффорда? – спросил он Мейера.
– Думаю, надо, – ответил Мейер.
– Передайте, пожалуйста, мистеру Крэнтцу, что он может найти меня в доме мистера Джиффорда, – сказал Карелла, поблагодарил ее и повесил трубку.
Ларксвью находился в получасе езды от города, это был фешенебельный пригород, в котором владельцы домов обзаводились участками, намного превосходящими по размерам привычные клочки шестьдесят на сто ярдов. В наш экономный век было приятно оказаться в районе просторных лужаек и величественных домов, поставленных вдали от дорог. Детектив Мейер уже ездил в Ларксвью накануне вечером, ему казалось, что надо объяснить миссис Джиффорд, зачем полиции понадобилось вскрытие, хотя ее разрешения на это и не требовалось. Но теперь он впервые ехал сюда в дневное время, и вид хорошо ухоженной красивой местности убаюкивал. Карелла, обсуждавший вслух версии с того момента, как они выехали из города, теперь, когда они оказались у двух колонн, установленных с обеих сторон белого гравийного проезда, замолчал. Полдюжины людей с камерами и еще столько же с ручками и блокнотами орали на двух местных полицейских, которые загораживали проезд. Мейер опустил стекло со своей стороны и крикнул:
