— Вот в чем ты заблуждаешься, — провозгласил Геррон.
Объективы человекообразного аппарата сканировали портрет секунд пятнадцать.
— Объясни, что ты мне показываешь, — потребовал он.
— Мой тебе поклон! — сказал Геррон, исполнив именно это. — Ты признаешься в невежестве! Даже задаешь внятный вопрос, хотя и поставленный чересчур общо. Во-первых, поведай, что видишь здесь ты.
— Я вижу подобие живой единицы, его третье пространственное измерение ничтожно по сравнению с двумя другими. Подобие заключено в защитную оболочку, прозрачную для длин волн, воспринимаемых человеческим зрением. Отображенная человеческая единицы является — или являлась — взрослым самцом, очевидно, в хорошем функциональном состоянии, облаченным в покровы незнакомого мне типа. Как я понимаю, один предмет одежды он держит перед собой...
— Ты видишь человека с перчаткой, — перебил Геррон, утомленный своей горькой игрой. — Картина так и называется: «Человек с перчаткой»[2]. Ну, что скажешь?
Последовала пауза секунд в двадцать.
— Это попытка воздать хвалу жизни, сказать, что жизнь — это хорошо?
Глядя на тысячелетнее полотно Тициана, высочайшее произведение искусства, Геррон едва расслышал ответ машины, беспомощно и безнадежно окидывая мысленным взором свою последнюю работу.
— Теперь скажи ты, что это означает, — совершенно бесстрастно потребовал робот.
Геррон не ответил и двинулся прочь, оставив ящик открытым. Робот увязался за ним следом.
— Скажи мне, что это означает, или будешь наказан.
— Если ты можешь взять паузу на размышления, то и я могу, — отрезал Геррон, хотя при угрозе наказания внутри у него все мучительно сжалось, словно боль была страшнее смерти. Но Геррон отнесся к своим внутренностям с величайшим презрением.
Ноги несли его обратно к мольберту. Едва взглянув на диссонирующие, грубые линии, минут десять назад так тешившие его, он нашел их отвратительными, как и все, что перепробовал за последний год.
— Что ты делал здесь? — осведомился берсеркер.
Взяв кисть, которую позабыл почистить, Геррон с раздражением принялся ее вытирать.
— Это была попытка постичь квинтэссенцию твоей сути, запечатлеть ее красками на холсте, как запечатлены были эти люди, — махнул он рукой в сторону стеллажей. — Попытка провальная, как и большинство других.
Последовала новая пауза, измерить которую Геррон даже не пытался.
— Попытка воздать хвалу мне?
— Называй как хочешь. — Переломив испорченную кисть, Геррон швырнул обломки на пол.
