— Останови там.
Джес продолжает вести машину вперед.
— Сейчас! — говорю я твердо и, на этот раз, к моему удивлению, он слушает. Туман сгущается, пока мы сворачиваем вдоль выезда.
— Теперь моя очередь говорить тебе оставаться в машине, — говорю я, спрыгивая со своего сиденья.
Я бегу в магазин рядом с бензозаправочной станцией. Когда я вернулась, неся воду, бинты и чашку льда, Джес сидит на борту грузовика, его длинные ноги свисают и раскачиваются взад-вперед, как у маленького ребенка.
— Мне казалось, что я сказала тебе оставаться в машине, — ворчу я. Я запрыгиваю на грузовик рядом с ним и вытягиваю полотенце между парой досок для серфинга, засыпая туда лед. В дополнение к его окровавленной руке, некрасивый синяк расцветает над левой скулой. Я прижимаю лед к его лицу и он наклоняется к моему прикосновению, прежде чем положить свою левую руку поверх моей.
— Извини, — говорю я, сбрасываю свою руку и открываю пакет марли. Я тяну его правую руку на мои колени, вычищая его порез так осторожно, как это возможно.
— За что? Ты не ударяла меня.
— Мы пошли в то место из-за меня. И что? Очередной тупик. Мы действительно не узнали больше, чем знали раньше.
— Это была моя идея, — говорит Джес, съеживаясь пока я вычищаю гравий из раны. Порез длинный и тонкий, горизонтальный через его ладонь. По крайней мере, я могу сказать, что он не глубокий.
— Ты сможешь заниматься серфингом завтра?
— Понадобится больше чем пара ушибов и синяков, чтобы удержаться над водой.
Я улыбаюсь, кивая.
Туман превращается в мелкий моросящий дождь, пропитывающий нашу одежду и грузовик. Я дрожу, но не хочу двигаться.
— Мы сейчас недалеко от Ведьминого Дерева, — говорит он. — Серферы со всего мира будут там завтра. Ни один не захочет пропустить эту волну.
— Так что, если мои братья все еще где-то здесь, они тоже не захотят пропустить это.
Джес качает головой, опуская лед в грузовик за собой.
— Венди, — говорит он, — Я не имею ввиду...
— Знаю, — говорю я, но у меня в горле медленно растет ком. Язык, будто сделан из цемента.
Порез Джеса теперь чист и кровотечение почти остановилось; я заклеила его руку пластырем, протянув его через ладонь. Когда я закончила, Джес поднял его неповрежденную левую руку к моему лицу. Я закрыла глаза и представила как эти руки проталкивают его сквозь воду, когда он гребет по волнам прибоя.
— Они могут быть там, — говорит он. Он звучит так уверенно, так определенно. Я открываю глаза; его лицо всего в нескольких дюймах от моего. Его голубые глаза прозрачнее, чем вода. Его дыхание холодит мою кожу. Он начинает опускать руку от моего лица, но я накрываю ее своей рукой, прижимая ее ближе. Его пальцы теплые и сильные, такие же сильные как и весь он.
