Огарки захохотали.
— Ну, и черт! — восхитился Михельсон. — Слово скажет — как подзатыльник даст!
Толстый сидел на стуле посреди комнаты в картинной позе, и лицо его во время этой тирады выражало уничтожающее презрение.
Митяга стал еще мрачнее от едких слов Толстого. Он долго мотал картузом и, наконец, вымолвил:
— А все-таки вы беспутный народ… Ничего не делаете.
— Да ты-то что делаешь, Митька? — хором огрызнулись огарки.
— Я? — глухо возразил машинист, поднимая голову и обводя своих врагов тяжелым взглядом. — Я, как приезжаю с поездом, вывернется у меня три дня свободных — сейчас за книгу залягу и читаю не какую-нибудь беллетристику: я читаю, например, Дарвина, Спенсера, Бокля, Маркса… Тяжелые это книги для понимания, ну, а я упрям, хочу-таки их понять.
— Поймешь ли, Митя? Смотри, не надорвись!
— Пойму! — отвечал Митяга, угрюмо глядя перед собой.
— А потом что будешь делать, когда поймешь?
— Потом… накоплю денег… я уже и теперь коплю их… двести рублей отложил уж… и поеду за границу… поступлю там в университет…
Огарки были озадачены.
— Да зачем тебе учиться? — спросил Толстый.
— А что?
— Да не лучше ли тебе, Митя, жениться?
— Тьфу, — плюнул Митяга.
— Он у них самый умный! — донимали его огарки.
— Председателем выбрали! — с важным видом заявил Толстый, расхаживая по комнате и шлепая обрезками от сапог.
— Ну-у?
— Как же! и ключи у него!
— Какие ключи?
— От исполнительного комитета!
— Хо-хо-хо!
— Совсем напрасно смеетесь над чтением, — мрачно возразил Митяга. — Как вам знать! Может быть, я их и пойму все-таки, книги-то? Тогда и видно будет, что надо делать! А тебе бы и совсем стыдно смеяться! — обратился он к Толстому. — Ты во всех университетах учился!..
— Я не только в университетах! — серьезно заговорил Толстый. — Я везде учился… во всей жизни… Я и в казенной палате начальником был и мальтийский крест за это имею… А потом — в оперетке пел!
— Неужто? — заинтересовался Митяга. — Неужто и в актерах был?
— Был.
— От этого ты и бреешься по-актерски?
— От этого самого.
— А мальтийский крест отчего ты получил?
— Оттого, что я — мальтийский рыцарь!
— Ну, диво!.. А в оперетке какие ты роли играл?
— Всякие!.. — небрежно ответил Толстый. — Играл королей…
— Ну?
— Ду-ра-ков… — тянул Толстый, в упор смотря на Митягу.
— Ну, а в каких же ты оперетках участвовал?
— Да много… Вот, например, есть оперетка «Нашествие французов, или смерть Ляпунова».
— Ну, и, конечно, ты на афишах был не под своей фамилией?
— Уж это само собой разумеется!
