- Я пришел полюбовно решить это ... недоразумение, все-таки мы соседи, - продолжал болотник разводить костер в моей душе, все подбрасывал и подбрасывал сухих поленьев, предварительно порубив их топором на мелкие щепки. Какая боль, какое мучение!
- И что же ты, гнус, хочешь предложить? - тихо, очень тихо произнес я, догадываясь, что скажет Болотник.
Он услышал мой шепот пораженья. Тоф ликовал и теперь возвышался надо мной, имея безграничную власть.
- Злорадствуй на здоровье, - благосклонно разрешил он, словно отец провинившемуся мальчишке отпуска очередной проступок, - но до завтрашней полуночи. В полночь ты явишься с Василисой ко мне на болото принять мое предложение о женитьбе. Жду от вас почтения и уважения. Так мы сведем на нет суровое наказание, которое последует, коли я донесу на Василису в Земное вече. Они, конечно, уже и сами знают, на то они и дети Земли и, думаю, кто-то уже летит вершить свой праведный суд.
- Не бывать этому! - гневно орал я, желая разорвать мерзкую пучеглазую жабу, но не стал.
Это только ухудшило бы наказание Василисы, хотя хуже уже быть не могло!
- Коли не явитесь, не обессудь. После всеобщей огласки и после заточения у детей Земли, я твою дочь в лучшем случае в девки возьму, прислуживать мне будет. У тебя еще есть время подумать, Хозяин, - сказал Тоф и, развернувшись, пошел прочь.
Я продолжал стоять, смотря ему в след, стараясь унять бурю внутри. Тяжелая влажная рука легла мне на плечо.
- Хозяин, до полуночи следующего дня еще много времени, что-нибудь скумекаем, - пытался подбодрить Озир.
- Ну, Василиска, молодца! Целый отряд лучших боевых кикимор истребила! - встал с другой стороны никогда не унывающий Иваныч. - Получается у них сейчас армии-то толковой не осталось. Может, войной на них пойдем, а?
- Ну, ты стратег, помолчи! На кой нам это болото, тут надо по-другому действовать, умишком пораскинуть. Не чисто тут что-то. Надобно сначала с Василисой поговорить, авось сам ее спровоцировал.
- Прав ты, Озир! - согласился я с водяным. - Что-то она нос не кажет, может и не ведает об участи своей, бесовка!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. РАЗЛУКА.
Ветер, задувающий свечу, раздувает огонь в жаровне.
П. О. Бомарше
- Я совершила ужасный поступок, зато и понесу теперь кару, - закончила рассказ лесовка, - поверь, теперь я очень раскаиваюсь, что хотела тебя погубить.
Он верил. Верил каждому слову лесной девы и не сожалел ни о чем. Всю жизнь искал именно такую, как Василиса. Да она - другая, не из его мира. Мира бездушной цивилизации, который теперь казался холодным и бесчувственным. Василиса была живая по-настоящему, этим она покорила его сердце.
