Когда пригрело солнце, Фима отдернул занавеску и сказал, что пора идти за продуктами.
– Фима, мне сегодня нельзя за продуктами, – краснея как девушка, признался Муравлеев.
Фима не понял.
– А вдруг там эта? Львица? Встану в очередь и узнаю голос? Что тогда?
– Какие шансы? И, потом, ну и встретишь – и дальше?
– Наверно не удержусь, шепну.
– Что?
– «За вами следят».
Муравлеев подумал.
– «Вы под колпаком».
– Ну, ты меня удивил! Расстроил и удивил. А как же отстранение? Личная психогигиена переводчика?
– Это только при переводе.
А тут, Фима, не перевод.
– Сколько вам сыру?
– Полпаунда.
– Сколько вам докторской?
– Пол паунда.
– А охотничьих сколько?
His heart began to pound. Кивнув Фиме, что подождет на улице, он вышел. Под нещадно палящим солнцем текла шелковая патока черных голов, лился густой шоколад кастильских наречий, неспешным уличным током продвигалась вперед реконкиста, и на углу возник Филькенштейн со стопочкой книг. Одну он читал, другие он нес, заложив на нужных местах пальцами. Упершись в Муравлеева, Филькенштейн встал и начал с красной строки:
– Поскольку я никому из них не доверяю в отдельности, читать все приходится одновременно, сверять мемуары одних с дневниками других и с романами третьих…
– Конечно, – подбодрил его Муравлеев. – Имея в руках варианты, примечания, комментарии, нервическое воображение и рукописи, непоправимо испорченные морской водой и цензурой, можно уже восстанавливать текст.
– А вы тоже интересуетесь серебряным веком? – обрадовался Филькенштейн. – Какое приятное совпадение!
– Н-н-нет, – замялся Муравлеев. – Я слушаю новости.
Филькенштейн с сожаленьем захлопнул книгу.
– По работе.
Филькенштейн пошевелил в книгах пальцами.
– Например, вы слыхали, сегодня тронулся лед? – поспешил объясниться Муравлеев.
Филькенштейн промолчал, хотя не удержался и глянул по сторонам. Городской человек, он считал, что везде уж сухой асфальт.
– И каким-то образом там, на льду, оказалась корова, отчалила вместе со льдиной. Ей вызвали девять-один-один, прибыла команда спасателей, но при отличнейшей подготовке у них все-таки такелаж, не рассчитанный на корову – спасжилеты, противогазы, – хотя они не сдавались, а я все слушал – должны же быть международные новости. Минут через пятнадцать ее уцепили, накинули трос на рога, и я дождался: «Суровая зима в столице северной империи бывшего зла. Подгулявший гражданин, поздно вечером возвращаясь домой из таверны, решил облегчиться близ автобусной остановки, но чересчур приблизился к поручню. Набежала толпа, пока кто-то из жильцов ближайшего дома не принес кастрюлю теплой воды. Новости спорта…». И все. Вот такая новость спорта для мальчиков, никогда не пытавшихся лизнуть дверную ручку в мороз.
