Я предпочитаю платить профессионалам за уборку в доме. Я понимаю, что на свете полно мужчин, которым не по карману содержать домработницу, но, черт возьми, я на это заработал. Так я и сказал будущей жене: что готов платить целой банде наемных работников, чтобы они делали это за меня, да и за нее — человека, помешанного на чистоте — тоже. Я хотел, чтобы грязные тарелки и белье нам в жизни не мешали.
Конечно же, мое заявление на нее не подействовало, и она пыталась заставить меня делать то, к чему я не привык. После обеда я отваливался от стола, а Марджори говорила: «Стиви, убери объедки с тарелки и вымой ее». Я снимал грязную рубашку и бросал на дно шкафа, и жена комментировала мои действия: «Стиви, ты только что бросил одежду». Каждый раз я напоминал ей, что следить за всем этим — задача домработницы. Я хорошо плачу ей, чтобы она занималась подобными вещами. Я даю людям возможность работать, следить за чистотой в доме. «Ты хочешь, чтобы я помогал людям выполнять их работу? Они, к примеру, мне мою работу делать не помогают. Они не пишут шутки для новой программы, не держат передо мной текст, пока я стою на сцене, так что пусть каждый зарабатывает деньги тем, что он умеет делать. Они занимаются уборкой, это их бизнес», — говорил я.
За исключением, конечно, выходных дней.
Именно в уикенды в шкафу и на кухне воцаряется хаос, потому что домработницы нет на месте и порядок наводить некому. И вскоре я заметил, что горы одежды на полу, стопка грязной посуды в кухонной раковине и неприбранная постель в нашей спальне — все это в совокупности влияет на настроение Марджори. Когда мы ложимся спать в субботу, она выскакивает из постели и заявляет: «Я не могу с этим смириться — ты только посмотри на это безобразие! Все скомкано. Нужно расправить простыни и подсунуть края под матрас…»
И вот, пожалуйста, вечер субботы безнадежно испорчен, потому что жена обеспокоена смятыми простынями, думает о кухонной раковине, полной грязных тарелок, и о том, что на полу повсюду разбросана грязная одежда. Она смотрит на кучу белья, футболок и брюк, сложенных в кучку в углу. Но вместо того чтобы дать ей спокойно там сгнить, Марджори посредством переговоров добилась, чтобы я делал то, что ей нужно, чтобы чувствовать себя дома комфортно в дни, когда прислуга не приходит. Она не стала ругаться, просто сказала: «Стиви, я была бы просто счастлива, если бы ты приложил хотя бы небольшие усилия к тому, чтобы в доме сохранялся порядок, по крайней мере, до утра понедельника, когда приходит домработница».
