Я отошел от разрытой ямы, обернулся, и разрыхленная земля мгновенно сомкнулась плотным пластом, погребая под собой остатки корней, червяков и комочки чернозема, пропитавшегося нечеловеческой кровью. Сук повешенного пустовал, а зарубка на стволе срослась, будто ее и не было. Теперь это просто вяз, и никакого опасного клада под толщей земли, и корней. Клад я уносил с собой в руках, прикрыв его от любопытных глаз полой плаща.
НЕРУШИМЫЕ КЛЯТВЫ
Цепочки следов на снегу не было, но я ощущал, как кто-то крадется за мной, теща себя надеждой, что я слишком беспечен, чтобы заметить преследователя. На нейтральной территории присутствие соглядатая было еще не так ощутимо, но здесь в моем собственном лесу присутствие второй тени являлось, по крайней мере, наглостью. Кто-то выл и бормотал у меня за спиной, но я старался не обращать на это внимания. Рано или поздно шпион допустит ошибку и сам выдаст себя.
Роза плотно прикрыла окна, как когда-то это делал Винсент и не потому, что в помещение было холодно. Наоборот, растопленный камин создавал атмосферу удушающей жары, но голубое, цвета льда платье Розы будто источало холод. Холод исходил и от скрипки, на которую принцесса изредка косилась с подозрением и тут же отводила взгляд.
-- Я видела ее по другую сторону окна, - без предисловий сказала Роза. - Эдвин, это невероятно, но она парила там над крутизной.
-- Кто? - я снял плащ и неловко поправил мокрые от снежинок волосы, они все время падали на лоб, как жидкое золото и мешали сосредоточиться.
-- К стеклу прижалось лицо девушки, белое, белее мела. Сначала я даже подумала, что это раскрашенная маска, какие носят актеры.
-- Какая она была, эта девушка? - где-то внутри подобно червям закопошилось неприятное подозрение.
-- Странная, - Роза хотела объяснить все одним словом, но не смогла. - Замерзшая, злая и очень красивая. По щекам у нее текли слезы. Кровавые слезы, точно такого же цвета, как те густые пятна на тафте.
Я рывком распахнул окно и высунулся из него насколько смог, чтобы осмотреть карниз, но ни веревочной лестницы, ни выступающих фронтонов здесь не было, только ровная, высокая, неприступная стена - гладкая каменная кладка без малейших зацепок над головокружительной вышиной.
-- Зачем только я...- мне не хотелось договаривать до конца "зачем я связался с нечестью, дьяволицей, скрипачкой". Ведь проще было сказать ей убирайся прочь со всеми своими манускриптами и не смей переступать порог, но уже было поздно.
