Мисс Мин родилась в этом доме, похожем на страшного духа гульвансина, стерегущего по ночам могилы. Она помнила, что когда засыпала, то от звука проходящего грузового поезда гремела крыша, тряслась стена, а пол ходил ходуном. Отец продал администрации железной дороги часть двора, поэтому семья была вынуждена, смирившись, терпеть три раза в день гром и землетрясение. Люди часто говорят, что голос Табакне похож на звук паровозной трубы, но они на самом деле не знают, насколько ужасен этот звук.
В долгие зимние ночи, когда сестры просыпались от него, в маленькой комнате не раз возникала борьба за одеяло. В пронизываемой холодным ветром комнате четыре девочки должны были укрываться одним одеялом. Однако это можно было сделать, лишь если они спали, прижавшись друг к другу, как связка рыб гульби[44]. Во время сна одной из них, обычно той, кто лежал с краю, одеяло не доставалось. Когда она начинала тянуть одеяло на себя, лежащая на другом краю тоже начинала тянуть его, и оно туго натягивалось, словно тент хорошо поставленной палатки. Двум сестрам, лежавшим посредине, тоже было неудобно спать, потому что под туго натянутым одеялом все время сквозил ветер, и у них мерзли плечи. Старшие сестры, лежавшие по краям, боясь, что во время сна утянут одеяло, спали, крепко сжав зубами его край. Поэтому их передние зубы постепенно искривились и впоследствии изогнулись вовнутрь.
Разумеется, в доме было несколько одеял. Они находились внутри платяного шкафа в комнате, но мать не разрешала вытаскивать их. Вероятно, она поступала так, потому что было крайне утомительно их стирать, сушить и сворачивать. Однажды старшая сестра тайно от матери принесла одеяло, но никто не стал укрываться им, потому что от него несло затхлым запахом и оно было влажным.
Как-то зимой сестра Чжон Сун обморозила ногу. Мать, приговаривая, что клин клином вышибают, поместила ее ногу в мешок с горохом и велела ей спать так. Сестра мучилась всю ночь, жалуясь, что нога была то холодной, словно она находилась в морозильной камере холодильника, то ужасно чесалась, пылая, словно была помещена в печку. Каждый раз, когда она страдальчески двигала телом, слышался ее стон и звук перекатывающегося гороха в мешке, поэтому остальные три сестры тоже не могли уснуть. За ночь у всех лица стали усталыми и осунувшимися. Мать же, у которой опухли глаза от долгого сна, как ни в чем не бывало спокойно вошла со столиком для завтрака. Это было действительно страшно.
