– Доктор считает, что все в порядке.
– Правда? – Конрад обнял ее. – Родная моя, я больше не спущу с тебя глаз. Хватит испытывать судьбу.
– Но ведь нам нужно было узнать правду. Иначе бы меня все считали сумасшедшей, невменяемой убийцей.
– Я так никогда не считал. Я всегда был на твоей стороне.
* * *
Ближе к вечеру доктор Браун убежденно заявил, что его пациентке больше ничего не угрожает и она может покинуть палату.
– Нет, я этого не хочу, – ответила она. – Мое появление снова вызовет слухи и сплетни. Могу я остаться здесь, пока мы не приплывем в Дронтхайм?
– Конечно, но в вашей собственной каюте вам будет комфортнее.
– Но там рядом расположена каюта Эльзы. Я этого не вынесу, не могу видеть ни ее, ни Марен.
– Ах да, точно, – сообразил врач. – Я обо всем сообщил капитану. Он распорядился, чтобы обе женщины не покидали каюты Эльзы Райнер до прибытия полиции. Но за ними нужно присматривать.
– С какой стати? – удивился Конрад. – Кто-то наверняка приносит им еду, уж от голода они вряд ли умрут.
– Самоубийство, – лаконично произнес мистер Браун. – Пока здоровье миссис Сандерс и анализы были важнее. Теперь нужно заняться другими делами. А сейчас извините меня.
Не успели Виктория и Конрад перекинуться парой фраз, как в палату снова вбежал врач:
– Слишком поздно. Они обе мертвы.
– Мертвы? – переспросил ошарашенный Конрад.
– Очевидно, госпожа Райнер прекрасно разбиралась в ядах. На столе стояла недопитая бутылка виски и два использованных стакана.
Он вытащил из кармана записку и передал ее Виктории:
– Это для вас, госпожа Сандерс.
Перед глазами Виктории расплывались строчки:
«Прости меня, тетя Виктория! Я всегда любила тебя и никогда не хотела, чтобы с Дирком что-нибудь случилось. И я не хотела, чтобы мистер Фрезе умер. Прости. Твоя несчастная Марен».
– Это Эльза убила Марен? – спросил Конрад после того, как тоже прочитал послание.
– Я не заметил никаких следов насилия. Видимо, это был быстродействующий яд, который обе женщины приняли добровольно.
Виктория заплакала.
* * *
Примерно через месяц «Альва» отправилась в новое плавание, чтобы закончить едва начавшиеся съемки фильма «Корабль-призрак».
С Виктории были сняты все подозрения. От роли она отказалась. Режиссеру пришлось искать другую исполнительницу главной роли. Новая Элизабет принципиально не носила розовое платье – на этом настоял Ольмерт.
Конрад Бергман и его жена стояли на пристани, взявшись за руки, и смотрели вслед удалявшейся «Альве».
