– Вольха, последний вопрос… соберись, от него зависит твоя оценка.
Я недоверчиво глянула на преподавателя, ожидая какого-нибудь подвоха.
– Итак, вопрос… Что тебе поставить?
– Пятерку! – радостно выпалила я.
Алмит вздохнул и подписал свою ведомость. Всего ведомостей было четыре, по числу членов комиссии, и что поставили мне прочие магистры, оставалось загадкой до начала выпускного вечера.
Но никто не сомневался, что экзамен я сдала.
К вечеру вся Школа знала, что я заколдовала Учителя. Версий было три: либо он поддался, либо притворился, чтобы натянуть оценку любимой ученице, либо мне и вправду крупно повезло. Впрочем, прецеденты уже были – в позапрошлом году кто-то вырастил экзаменатору рога, да так успешно, что их пришлось пилить вручную; на памяти Алмита, любителя мрачных баек из жизни, невесть куда сгинула целая комиссия и нашлась только через неделю, причем где ее носило, она так и не призналась; но никому еще не удавалось посадить в лужу нашего Учителя.
К ужину я не вышла – вернувшись в комнату, тут же повалилась на кровать и заснула мертвым сном. Велька попыталась меня растолкать, но, по ее словам, легче было воскресить покойника, а уж она-то знала в этом толк. По Школе немедленно поползли слухи один другого ужасней; никто не сомневался, что я пала жертвой мести Учителя. Дальше мнения разделились: кто-то отправил меня в долгосрочную ссылку, кто-то исключил без права восстановления; самые добросердечные заперли в карцере с кухонным ножом и мешком нечищеной картошки. Особенно отличилась одна из Пифий (как позже выяснилось, экзамен она провалила с треском) – дескать, внутреннее око помогло ей узреть мой хладный труп, тайно прикопанный под каштаном.
Наутро я проснулась с тяжелой и вместе с тем пустой головой, словно наспех уложенные в нее знания с чистой совестью покинули неуютную обитель сразу после экзамена. Вельки в комнате не было, в щель под дверью веяло то вареной крапивой, то трупным ядом, отчего мне сразу захотелось есть. Конечно, ни того, ни другого я бы в рот не взяла, но так обычно пахло из нашего холодильного шкафа, где помимо продуктов хранились Велькины зелья и мои домашние задания по некромантии.
Увы, шкаф не оправдал моих ожиданий – то ли Велька села на очередную диету, специально приурочив ее к отсутствию моего здорового аппетита, то ли, напротив, так усиленно набиралась сил, что выбрала все до крошки. В довершение всех бед школьную столовую закрыли до вечера, готовясь к выпускному пиру. Никто, кроме меня, по этому поводу не переживал, в Школе стояла непривычная тишина: младшие классы разъехались на каникулы, Пифии и Практики со вчерашнего вечера отмечали сдачу экзамена. Травникам же было не до того – из экзаменационной аудитории никто пока не вышел.
