Я вынул монету из кармана и опять сделал ему знак подойти.
— Хочешь это?
Мне показалось, он не понимает, что я ему предлагаю. Я поднял монету, чтобы ему было лучше видно.
— Сейчас у меня только одна, но если ты пойдёшь со мной, то я смогу дать тебе ещё. Ты хочешь пойти ко мне в гости?
Я не упустил момента, когда его глаза блеснули. Он колебался, спрятав жадность и страх в тупых глазах. А рука, держащая персик, уже опустилась.
Он нерешительно подошёл.
Я протянул руку ещё дальше, чтобы деньги стали ближе к его глазам. А потом легонько бросил монету в протянутую руку мальчика.
— Пойдёшь со мной? Конечно, тебе не обязательно идти. Но ещё не темно, поэтому мама, наверное, не будет тебя искать.
Наживки достаточно. Теперь осталось только подсечь и вытянуть. Я поковылял вперед. Мальчишка, весь обсыпанный коростой, молча несмело последовал за мной.
Я оглянулся лишь тогда, когда подошёл к своему дома. Мальчик тоже остановился. Какая-то грязная, жалкая, неизвестно откуда взявшаяся собака, следившая за нами, залаяла, кидаясь на тонкие икры мальчика. Ребёнок испуганно прижался ко мне, будто прося помощи.
— Не бойся, я прогоню её.
Я замахнулся на собаку палкой. Собака не убежала, она вертелась около его ног и хрипло лаяла.
— Ты живёшь в этом районе?
— Нет.
Ребёнок отвечал с набитым персиком ртом.
— Пойдёшь ко мне?
— У вас есть телик?
— Конечно. Ты, наверное, любишь мультфильмы?
Мальчик отвернулся и плюнул персиковой косточкой в собаку, которая продолжала лаять. Та схватила её и тотчас исчезла.
Я медленно поднимался по лестнице и прислушивался к звуку маленьких неуверенных шагов, следующих за мной.
Лишь когда мы вошли в переднюю, он открыл рот:
— Дедушка, темно, включите, пожалуйста, свет.
— Нет, ещё нормально.
В комнате было сумрачно, предметы виделись нечётко. Я показал мальчику, куда он может сесть, и включил телевизор.
— Если ты проголодался, можешь поесть, на кухне накрыт стол.
Мальчик, не отвечая, вынул ещё один персик и надкусил его.
— Откуда они у тебя?
— Это последний.
Быстро мелькали кадры. Я сел на край подоконника и смотрел на экран телевизора через голову мальчика. Я только мог догадываться, что индеец с воткнутым в волосы пером и белокожий мальчишка борются, но не мог следить за быстрым движением камеры. Ребёнок то тяжело вздыхал, забыв про персик, то бросался непонятными ругательствами, то издавал радостные возгласы.
В комнате стало совсем темно, виден был только его силуэт, синеватый от экрана телевизора.
