— Тебе противно на него глядеть, так? Нечего так смотреть на меня. Какой же ты трус, глаза у тебя, как у зайца. Ты гляди на него, на нашего Щена, да гляди получше. Знаешь, из-за чего он таким стал? Когда он был молодым, твой отец раскроил ему башку своим ружьём. Он, наверное, хотел его убить — а может, просто хотел развязать ему язык. Но Щен не умер. Он только свихнулся. Я думаю, тогда твой папаша выпустил какую-то часть его мозгов на пол, а то бы Щен был нормальным, как ты или я.
«Ты ненормальный, — подумал Тальнар. — Ты никогда не был нормальным. Это ты сделал Щена таким, и Мокроуса, и Морику, и всех остальных, и меня тоже. И Веглао». Но вслух он сказал только:
— Я не знал.
— Конечно, не знал, — ухмыльнулся Кривой Коготь. Зубы у него были острые и блестящие. Кое-кто говорил, что он их специально подтачивает, но Тальнар никогда этого не видел. — Он тебе малость по-другому всё рассказывал, так? Ну, теперь он уже никому ничего не расскажет. Ты прострелил ему язык у корня. Славный был выстрел. Интересно получилось: сначала твой папаша научил тебя стрелять, а потом ты его продырявил. Ладно, — сказал он, поворачиваясь к Щену, — теперь ты рассказывай, что было вчера.
Щен отправил в рот чёрную ягодку и прожевал её, не закрывая рта.
— Я уже рассказывал Морике, — сказал он. — Я попросил её, чтоб она тебе сказала.
— Она сказала, — отозвался Кривой Коготь. — Но я хочу, чтоб ты тоже сказал. Говори, Щен, да поподробнее, чтобы вот он, — он кивнул на Тальнара, — тебя услышал.
Щен покусал себя за ноготь, потом, глядя куда-то в сторону, заговорил:
— Вчера я был возле Станситри. Хотел поживиться чем-нибудь. Там есть хорошие лещины, вождь. Очень вкусно. А потом я пошёл дальше и увидел деревню. Это большая деревня. В ней есть мельница. Рядом с деревней стоит дом егеря. Того егеря, которого мы сожгли в лесу, помнишь, вождь?
Кривой Коготь кивнул.
«Я тоже помню», — подумал Тальнар, сжимая кулаки.
— В этой деревне был оборотень, — продолжал Щен. — Я его не видел, только почувствовал. Раньше его там не было.
— Как называется эта деревня?
— Не знаю, мой вождь, — безразлично протянул Щен. — Там рядом есть гора. Высокая гора. Я забирался на неё. С неё далеко видно. На горе много диких груш. Очень вкусно.
— Уйди, — сказал Коготь, слегка подталкивая его в плечо. Щен покорно поднялся, склонился за своей шляпой и неторопливо вышел. Уже на пороге он съел оставшиеся ягоды из горсти и облизал черничный сок со своих пальцев.
