— Прежде содержали мы одних господ, — жаловались старики-крестьяне, — а ноне содержим и чиновников, и земство, а мало того, содержим еще и несколько неоплатных волостей! Затянет ли волость за два-три года недоимки, аль просто запутается в долгах, сейчас с нее земство все податные платежи долой, да на других и разложит, плати, мол, и за себя, и за неисправного, на то, мат, и круговая порука.
Удивленная всем этим, Тамара решилась наконец скромно спросить отца Никандра, неужели содержание земства может и в самом деле так тяжело ложиться на все крестьянство?
— А вот сейчас мы вам сделаем маленькую справку, — отозвался священник и достал с книжной полки какое-то уездное статистическое издание губернской земской управы. — Вот, изволите ли видеть, — подал он девушке книгу, отыскав в ней нужную страницу, — вот тут пропечатано совершенно точно и ясно, что всего в нашей губернии служащих по земству лиц 858 человек, — чуть не целый полк! — и все они, в совокупности, получают 250 500 рублей жалованья, не считая всех остальных земских расходов. Вот и судите, во что оно обходится крестьянской-то шкуре!
— Да это что!.. Хоть бы какая-нибудь справедливость в раскладке соблюдалась, так и той-то нету! — заметил отец Макарий и, кстати, в подтверждение своих слов, рассказал, как земские дельцы в прошлом 1877 году, под шумок войны, делили все земли Бабьегонского уезда на шесть разрядов, для обложения их налогом, по качеству и доходности. Из этого рассказа оказалось, что некоторые беднейшие волости, только потому, что в них состоит несколько имений, принадлежащих лицам «противной партии», вдруг очутились в двух высших разрядах, тогда как несколько других волостей с лучшими, наивыгоднейшими во всем. уезде землями, поступили, как наихудшие, в четвертый и даже в пятый разряд, если в них попадались имения разных господ Ширрингов, Морсаковых, Агрономских, де-Казатисов, Глагольцевых, — то есть всех воротил торжествующей и потому правящей местной земской шайки, — и это все для того, чтобы всем этим господам самим платить поменьше, а врагам и противникам их побольше. А чтобы такой фортель прошел им глаже и удобнее, придумали воротилы собирать сведения и исследовать почву да покосы в декабре, когда в полях на два аршина уже снег лежал. Наезжали тогда ихние комиссии, сгонялись крестьяне с нескольких волостей в одну какую-нибудь контору, где выставлялась им водка и где собирались у них сведения по расспросам; из этих сведений безапелляционно делался общий вывод, какой хотелось самим «деятелям и сеятелям», — «свой человек» записывал все это в изданную потом на счет земства статистику, — и вот, на основании этой-то книжки и зимних рассматриваний и исследований почвы, явилось, утвержденное земским собранием, разделение всей земли на разряды. А в результате — одна часть населения в уезде плати теперь более другой, без конца и за здорово живешь! Стон стоит по уезду, зато самим воротилам отлично!
