На другой день утром Тамара прежде всего поспешила ознакомиться со своею «классной», где, по выражению старого «батюшки», отныне предстояло ей «подвизаться». Три четверти комнаты были заняты ученическими «партами», а на остальном пространстве помещались учительский стол, книжный шкаф и большая черная доска на треноге. По стенам висели «естественно-исторические таблицы» с рисунками, карта обоих полушарий земли и карта России. Тамара раскрыла книжный шкаср и нашла в нем небольшую библиотечку, даже с каталогом книг, составленным ее предшественником. Это открытие очень ее обрадовало, и она с живым интересом принялась знакомиться по каталогу с составом школьной библиотеки. Там она встретила в довольно уже истрепанном виде несколько учебников, «Букварь» Тихомирова, «Родное слово» и «Детский мир» Ушинского, «Наш друг» барона Корфа и «Книги для чтения» Паульсона, Водовозова и др. Из книг религиозного и духовно-нравственного содержания оказались только «Святой град Иерусалим» да «Земная жизнь Пресвятой Богородицы». Ни Евангелия, ни Псалтыря, ни Часослова, ни Четьи-Минеи не было. Затем, в каталоге, под рубрикою «книги, пожертвованные почетным попечителем гореловской сельской школы, господином Алоизием Марковичем Агрономским», значились: «В чем вся суть?» Жемчужникова; «Дневник провинциала в Петербурге» М. М.; «Соль земли», роман; «Ташкентцы приготовительного класса» Н. Щедрина; «Артельные сыроварни», «Швейцарская демократия», «Благонамеренные речи» Н. Щедрина; «Русские женщины» Мордовцева и, наконец, разрозненные, за несколько лет, книжки «Отечественных Записок», «Дела» и «Современника».
«Неужели все это может быть занимательно и нужно для крестьянских мальчиков?»-подумалось Тамаре, невольно остановившейся в недоумении пред таким странным и смешанным выбором книг для скромной сельской школы. И в самом деле, что за странность! Она была уверена, что встретит на стенах классной комнаты изображения библейских и евангельских событий рядом с картинками из русской истории, а вместо того находит котов, кур да лягушек на «естественно-исторических таблицах». Положим, и это, может быть, не бесполезно; но то, казалось бы ей, гораздо важнее, потому что нравственно ближе, доступнее, как и все религиозное, сердцу крестьянского ребенка.
Далее Тамара нашла в том же шкафу, на нижней полке, между пустыми чернильницами, тряпками, мелом и грифельными досками, засунутый в глубь шкафа портрет государя, в черной рамке под стеклом, очевидно, предназначенный для классной комнаты. Она позвала Ефимыча и сказала ему, что царский портрет надо пообчистить от пыли и мух и повесить на стену, на видное место.
