И тут я увидел легкую поступь ранее незамеченного силуэта. Из глубины кладбищенских дебрей в нашу сторону приближалась тонкая девичья фигура, облаченная в темно-синий, почти черный дождевик. Из-под него ступали тонкие ноги, затянутые в черные джинсы и черные же ботинки осеннего кроя.
Кажется она точно так же, как и я, стала случайным свидетелем происходящего, и не смогла удержаться от участия. Но что заставило ее подойти ближе? Ведь на лице, хоть я видел лишь нижнюю его половину под капюшоном, мелькнула спокойная тонкая улыбка, будто эта девушка лишь прогуливалась вдоль этих мрачных картин.
Она подошла к самой дальней от меня части процессии.
Я же находился в самой толпе, хоть и не совсем понимал, как меня обступили все эти люди. Справа всхлипывал толстый мужчина без пальто, лишь в костюме-тройке с широким зонтом, что охватывал трех, а то и четырех человек рядом.
Только когда я решил выйти из окружения, я осознал, насколько сильно я не принадлежал к этой компании. Аккуратно следуя к выходу, проскальзывая между людьми, я видел их недоуменные, а порой и яростные взгляды в свою сторону. Их мир отторгал меня, кто-то шикал и ругался себе под нос, заставляя сгорать со стыда.
Я уже жалел, что вообще вышел сегодня из дома, но мне так хотелось увидеть тот силуэт еще раз, поближе, может даже прикоснуться к ней. Что-то в ней влекло меня, возможно, то самое призрачное чувство, которое заставило броситься в объятия дождя, достигшего в тот момент своего пика и заливавашего все вокруг с утроенной силой.
Ветра не было, лишь вода бушевала над нашими головами. Я промок до нитки, но теперь уже нечего было терять.
Медленно, делая не больше шага в секунду, брел я вдоль мрачной стены из людей, за которой плач усиливался, вероятно, гроб уже начали погружать в лоно земли. Каждая спина была похожа на предыдущую, я искал тот синий дождевик с капюшоном, лицо под которым уже представало в моих мыслях в самых разных вариациях. Ее губы были тонки, а подбородок поражал своей утонченной остротой. Я уже представил, что ее лицо было по-детски худым, с большими глазами, цвета которых я еще не видел, но уже ожидал, что они будут прекрасны.
И я увидел ее! Она стояла в самом конце, немного отстранившись, и смотрела в мою сторону! Из-под капюшона на меня смотрели большие глаза, полные спокойствия, но также и грустные, и насмешливые одновременно. Я никогда раньше не видел таких глаз, с таким объёмом эмоций, которому могла позавидовать самая богатая палитра художника. Одновременно с этим, мне казалось, что она также плакала вместе с остальными; в усталости ее глаз виднелось и раздраженное покраснение.
