– Где вы?
– На Новокузнецкой.
– Это я понял. Где именно.
– Прямо на Новокузнецкой… У входа в Метро…
– Так, – Миру нравится, как уверенно звучит его голос, – найдите «Гляссе» на углу и ждите меня там. Я буду, как только смогу.
– Хорошо…– поспешно говорят в трубке. – «Гляссе»?
Мир кладёт трубку. Улыбается. Видит, что у него встал член.
Через полтора часа он приезжает на Новокузнецкую. Пьёт кофе с Александром Гноем и Влaдимиром А? Строго смотрит на них. Они ему не нравятся.
Гной – коротко стриженый брюнет.
Влaдимир А? – блондин с копной светлых волос на голове.
Они молоды и симпатичны.
Одеты вне времени стильно. В классику урбан.
Простые тёмные футболки с круглым воротом. Простые тёмные джинсы. «Рuma» и «Converse» на ногах. Они слегка виновато смотрят на Мира, но ведут себя достойно. Слишком достойно, по мнению Мира. Он почти не слушает их. Он их рассматривает, тяжело глядя исподлобья. Смотри-ка: зубы белые, плечи широкие. Кулаки сбитые. Улыбки искренние. Не те искренние, хиппанские улыбки или улыбки кришнаитов. Нет. Хорошие, простые улыбки.
Мир никогда не умел так улыбаться.
Из-за этого они ему тоже не нравились.
Мало того, он чувствует, что начинает их ненавидеть.
Они спрашивают его о возможной экранизации.
– Есть только один способ проверить, – говорит он. Заказывает коньяку. Без него кофе не лезет. Они спрашивают его об Ади.
– О, да… – говорит он, – у Ади нет друзей. Я просто самый близкий ему человек.
Гной достает маркер и пишет на салфетке номера их украинских телефонов. Мир складывает салфетку вчетверо и сует в карман. Диктует имя и номер выдуманного на ходу литературного агента. Мир заказывает еще коньяка и порезанный лимон. К этому моменту он сидящих за столом ненавидит стопроцентно. Он хочет сделать так, чтобы они почувствовали себя униженными. Оскорбленными. Перестали улыбаться. Чтобы обломались. Перестали блестеть глазами.
Мир идет в туалет и вываливает в унитаз гору дерьма. Достает из кармана салфетку с цифрами и буквами. Подтирает ей свой зад. Бросает в унитаз. Моет руки и возвращается на место. Залпом допивает коньяк.
Вдруг улыбается.
– В принципе, можно поехать к продюсеру сейчас, – говорит он и делает глоток из кружки с логотипом «Хайнекен».
– Серьёзно, – говорит он, улыбаясь ещё шире, – там, по-моему, и режиссёр будет. А Ади стопудово уже там.
– Где? – опять хором спрашивают сидящие через стол от Мотузного.
– На вечерине. Частный перфоманс, – Мотузный чувствует себя великолепно. Он смотрит на часы:
