— А разве комсомольский секретарь не должен быть красивым? — задиристо воскликнула Валентина и побежала в ванную.
Надежда тем временем взяла платье Репринцевой, и, подойдя к зеркалу, прикинула его на себя. Даже она, невзрачная, похожая на мышонка, стала выглядеть лучше. Но до Вальки, как ни наряжайся, ей далеко!
От вспыхнувшей зависти к подруге Надежда задохнулась. Она уже знала, что расскажет о ней компетентным органам, когда вернутся в СССР. А Давид и Рустам подтвердят ее слова. Давид — трус, каких мало, Рустам за карьеру продаст родную мать. «Вот так, дорогая Валечка, любительница буржуазной морали! Можешь поставить крест на своей карьере!» Репринцева вышла из ванны, шутливо скомандовала:
— Теперь ты! Ать-два! И не задерживайся. Скоро придет человек от Андрея.
— Зачем?
— Покажет город. Без него просил не выходить.
— Правильно. Место незнакомое, гид нужен.
— И я буду писать материал о Старом Осколе. О тяжелой жизни местных рабочих. Обещали с одним познакомить.
Валентина села перед зеркалом, провела расческой по своим чудесным волосам. За окном звенел полдень, было много солнца, птичьего гама и ей вдруг захотелось вырваться наружу, побродить по городу одной. Что поведает ей о Старом Осколе представитель Андрея? Покажет места каких-нибудь революционных боев, или расстрела коммунаров. Мимо церквей пройдет, не взглянет и гостям не позволит. Естественно, близко не подойдет к ярмаркам, аттракционам в парках и иным местам «буржуазных» развлечений.
Шальное желание безумно и опасно. Но она все-таки сказала себе:
— Почему бы и нет?
Потом она оправдается перед комсомольской организацией и перед институтским начальством. Оправдается за то, что сбежала от всевидящего ока партии и отправилась гулять по буржуазному городу. Валентина быстро сделала прическу, навела макияж (по счастью Надежда еще в ванной), подошла к двери. И в это время кто-то постучал…
Она с сожалением подумала, что вот и явился человек от Андрея. Нет, это всего лишь Давид.
— Устроились? — спросил он.
— Как видишь! Удобства высший класс.
— При капитализме удобства не могут быть высшим классом, — спокойно возразил Давид. — Это — пыль в глаза.
— Сейчас протру мои милые очи, удобства исчезнут… Ой, что-то не исчезают.
— Валя, — серьезно сказал сокурсник, — ты дошутишься.
— Не воспринимай все так тяжеловесно, товарищ Блумберг.
Вода в ванной прекратила течь, сейчас Надя выйдет и конец планам Валентины, не отстанет идейная подружка, не отвяжется! Перво-наперво выпроводить этого зануду.
