Контрабас — это больше, как бы это выразиться, препятствие, чем инструмент.
П. Зюскинд. Контрабас
Удивительный инструмент. По количеству анекдотов он лишь чуть-чуть отстает от альта.
— Какое различие между контрабасом и гробом?
— У контрабаса покойник снаружи.
В принципе, контрабасисты действительно очень спокойный народ. На первый взгляд, это может быть связано с особенностями самого инструмента: его размерами, со свойствами, казалось бы, неспешной контрабасовой партии в симфоническом оркестре, внешней фактурой, вызывающей ассоциации скорее с мебелью, чем с музыкальным инструментом. Да и звуки, которые контрабас иной раз издает, заставляют оглянуться в поисках упавшего шкафа. Если вы, прочитав эту фразу, скептически хмыкнули, значит, вы никогда не слышали нечеловеческий звук, который издает проскользнувший по полу на своем шпиле (как правило, в полной тишине) этот огромный, хорошо резонирующий и при этом скрипящий полированный ящик. Да он и во время исполнения иногда издает довольно экзотические звуки, хотя это скорее зависит от композитора, чем от исполнителей. По крайней мере соло группы контрабасов в Первой симфонии Чайковского напоминает звук отодвигаемого бедром старого рассохшегося шкафа.
Зато опера «Евгений Онегин» того же самого Чайковского начинается с сольного пиццикато контрабасов. И только после этого звучат знаменитые, фрактально расползающиеся секвенции, из которых построена вся интродукция. Очень жаль, что публика это пиццикато почти не слышит, потому что в это время еще притирается к креслам и поскрипывает сиденьями и шейными позвонками, поворачивая голову от своей спутницы (или спутника) к поднявшему руки дирижеру. Все-таки насколько эффективнее в этом плане увертюра к «Кармен», которая начинается с удара тарелок и бодрого tutti всего оркестра. Кстати, именно на этом основана история о том, как однажды опаздывающий и в последнюю секунду вбежавший в оркестровую яму ударник успел-таки вжарить свое тарелочное соло, не зная, что в этот вечер вместо «Кармен» идет «Онегин». Ну, бывает…
Чаще всего, конечно, перед репетицией или концертом контрабасы уже стоят на своих местах. Но иногда видишь коллег-контрабасистов, когда они, ловко обняв свой инструмент, куда-то его волокут, напоминая муравья с листочком или, если выражаться менее поэтично, грузчика.
Между прочим, довольно хрупкая штука этот контрабас. А что вы хотите — огромный предмет, который при переноске норовит обо что-нибудь стукнуться, при перевозке — просто проломиться, а в состоянии покоя — упасть с высоты всего своего почти двухметрового роста. И это при своей пустотелости и нагрузке на корпус от натянутых струн порядка ста восьмидесяти килограммов. Так они и стоят иногда в углу служебной комнаты с бумажной бирочкой «в ремонт», как у покойника на ноге. А сколько раз на гастролях бывало — распаковывают кофры с контрабасами, а там… «Ну кто у нас из контрабасистов сегодня отдыхает?» Старики рассказывали, что вот такой музыкально-мебельный статус позволил одному из них на базе своего контрабаса сделать своеобразный мини-бар, у которого всегда можно было приоткрыть часть задней деки и подкрепиться во время спектакля. Не знаю, может, конечно, и легенда, но достаточно правдоподобная. Ведь настоящий музыкант всегда стремится к совершенству.
