Вокруг стройки запылали костры. Дерева было полно, и мало кому хотелось работать в такой обстановке. Так что и солдаты, направленные на рытье траншей, подожгли несколько досок и принялись греться. Но в этот момент вновь объявился мастер Францль.
— Банда лодырей, — пыхтел он, — Вы что думаете, вас сюда послали, чтобы вы тут за казенный счёт жопы грели? Если сейчас же не начнёте работать, буду на вас жаловаться вашему командованию!
Лейтенант Гамачек проснулся в начале девятого. Зевнул, потянулся и крикнул дежурного по роте, чтобы тот натопил печку и принёс завтрак. Когда эти указания были исполнены, то поинтересовался новостями.
— Рота на работе, — доложил дежурный, — кроме рядового Черника, у которого болит спина.
— Что–о? — заорал лейтенант, — У пана актёра болит спина? Немедленно вызовите его ко мне!
Он одел форму и со строгим лицом принялся ждать нарушителя. Пять минут, десять минут, четверть часа.
Лейтенант выругался и направился к бараку. Он уже хотел повернуть к медпункту, когда заметил актёра, который ковылял шажок за шажком, весь скрюченный, с перекошенным лицом, опираясь о палку, и тихо стонал.
Гамачек на секунду опешил, а потом задумался, как ему поступить.
Лучше всего было бы отправить его прямо на работу. Но что если с Черником и впрямь что‑то серьёзное?
— Черник, — позвал он относительно спокойно, — Что с вами?
— Позвоночник, товарищ лейтенант, — пробормотал актёр, — такая страшная боль, вы себе и представить не можете!
— Допустим, я вам верю, — сказал лейтенант, — в конце концов, у моего отца было то же самое. Но объясните мне, как вы с такой болезнью можете выступать в театре? Или вы играете инвалидов и пенсионеров? Положительный герой ведь не может так ковылять!
— В театре тепло, — засипел Черник, — а для моего позвоночника нет ничего хуже холода! Как ударит мороз…
Гамачек осклабился.
— Вот что, Черник, — сказал он примирительно, — вы у меня кто? Вы у меня обыкновенный уклонист! Вы актёр, и к тому же у вас кадровый профиль ни к чёрту. Что мне с вами делать? Как вы считаете?
— Прикажите меня расстрелять, товарищ лейтенант, — предложил ему актёр. — Избавитесь от меня, и меня избавите от страданий.
— Неплохая мысль, — замечтался Гамачек, — я бы с великой радостью так и сделал, только я, как командир отдельной роты, могу вам вкатить максимум семь дней строгого ареста, и я так сделаю, если вы сейчас же не отправитесь на работу. Ну что, Черник, пойдете?
Актёр грустно завертел головой.
