Народ позвал нас к оружью,
Мы отложили фрезы,
Военную форму надели
Вместо рабочих комбезов.
Стоим мы крепко, жар в глазах,
И песня солнца выше.
Мы стережём рабочих труд,
Счастливый сон детишек.
Если враги с Уолл–стрита
На нас налетят, словно сани,
Познают тогда гнев народа,
О чём пожалеют и сами!
Военная поэзия обогатилась ещё одной единицей, а Ясанек попытался уговорить актёра Черника, чтобы тот продекламировал стихотворение. Надо же ознакомить общественность Непомук с гражданской позицией только что призванных военнослужащих, особенно когда о их кадровых данных ходят различные догадки!
— Стихи красивые, — допустил Черник, — только почему их должен читать ausgerechnet именно я? Народ меня позвал не к оружию, а к лопате. И не могу сказать, чтобы я был от этого в особом восторге. С этой фрезой тоже очень красиво, только лично я её не отличу от электрической выжималки. И если посмотреть вокруг, то мне отнюдь не кажется, что враги с Уолл–стрита должны нас как‑то особенно бояться!
— Это дешёвая демагогия, — разозлился Ясанек, — я имел в виду не только нашу часть, а всю армию в целом.
Но актёр Черник не проявил ни малейшего желания вложить в творение Ясанека частицу своего незаурядного таланта. Редактор со слезами на глазах разыскал рядового Кефалина и пожаловался ему на кадровый состав части и на явный саботаж своего творчества.
— Прочти стихотворение сам, — посоветовал ему Кефалин, — все великие авторы умели пламенно и вдохновенно декламировать свои вирши. Вот, скажем, Маяковский! Или Есенин!
Ясанек задумался, но потом завертел головой.
— У меня голос немного блеющий, — заявил он, — к такому типу стихов не подходит. Надо найти кого‑нибудь с глубоким и звучным голосом. Чтобы звучал мужественно!
Кефалину пришло в голову, что это мог бы быть кулак Вата, но предложить ему он не решился. В конце концов, он выбрал для чтения стихов рядового Биртанцля. В гражданской жизни он был пономарём, а в характеристике имел запись»империалистический последыш, иезуитский наймит и ватиканский шпион».
Программа концера начала вырисовываться. Фокусник и манипулятор Павел привел в восторг весь офицерский состав — он глотал шарики для пинг–понга, а потом вынимал их из разных мест тела. При помощи солдат второго года службы был собран оркестр, который после нескольких репетиций бойко играл известные военные марши. Актёр Черник согласился произнести монолог из Шекспира, а несколько амбициозных бойцов предложили, что будут петь народные песни, или же станцуют «одземек»
