В десять часов мама должна позвонить. Рэчел никак не могла решить, будет она с ней говорить или нет. Это Феликс разлил лимонад, а мама выругала ее за то, что она поставила стакан на стопку книг. А потом даже не позволила ей помочь все убрать.
— Я сама все сделаю! — кричала она, выхватывая из рук Рэчел куски бумажного полотенца, которые девочка торопливо приносила из кухни.
Уже совсем перед уходом она извинилась за то, что вышла из себя, а Рэчел ей ответила:
— Ничего, все в порядке. — Но это она сказала просто так, чтобы не было неприятного осадка.
Когда у тебя нет папы, несправедливо получается, если мама ни с того ни с сего срывает на тебе раздражение. Как-нибудь при случае Рэчел ей скажет об этом. Она представила себе мотель, мамину патлатую голову и подумала о том, что никто не кладет ей в вазочку чаевые, из-за этого мама стонет от отчаяния, и вместе со стоном из нее выходит раздражение.
Девочка повернулась на бок, лицом в сторону улицы. Следующая песня была ее самой любимой — «Мой бессмертный». Она стала подпевать:
— И если ты хочешь уйти, хочу, чтоб ты просто ушел…
Она включала и выключала фонарик в такт мелодии. Уже через десять дней надо ехать в музыкальный лагерь. Ей было очень интересно, позволит ли ей Мика взять с собой плеер.
— Ну давай, увольняй меня, если хочешь, — сказала Нэнси, плюхнулась на табуретку, стоявшую рядом с колодой для рубки мяса, и прикурила сигарету.
— Можешь об этом забыть, — ответил Фрэнк. — Ты никого даже не облила, и только один стакан разбился.
— Так просто чудом случилось, — брякнула Нэнси.
— Зато ты всех развеселила. — Он в последний раз стукнул шампуром по сетке гриля и бросил щетку в раковину. — Ты видела, как Андрия хлопала в ладоши?
Андрия — это его годовалая дочка. А всего у него четверо детей, старшему исполнилось семь, и каждый вечер по пятницам его жена Бианка приводит их на ужин в ресторан. Нэнси уронила поднос с напитками, предназначавшимися именно для них.
— Она у вас такая миленькая, — сказала Нэнси, имея в виду Андрию. — Вам с ней очень повезло.
— Я каждый день за это Бога благодарю.
Фрэнк снял поварской колпак и почесал голову. Он был крупным лысым мужчиной с красным лицом и круглыми голубыми глазами, расширявшимися, когда он кого-нибудь внимательно слушал, как будто ничего интереснее в жизни не слышал. Он слушал так даже свою жену.
— Ты сможешь сама доехать до дому? — спросил он.
— Да, конечно. — Она погладила себе коленку. — Когда я сижу, у меня никогда…
