— За что ты ненавидишь себя?
Не успеваю я моргнуть, как он ложится рядом со мной. Его холодные пальцы переплетаются с моими, горячими, его лицо в сантиметрах от моего. Гат целует меня.
— Потому что я хочу того, что не может быть моим, — шепчет он.
Но я — его. Разве он не знает этого?
Или Гат говорит о чем-то другом? О чем-то материальном, о какой-то своей мечте?
Я потная, у меня болит голова, и я не могу мыслить трезво.
— Миррен говорит, что наши отношения плохо закончатся, и я должна оставить тебя.
Он снова меня целует.
— Кто-то сделал со мной что-то очень страшное, — шепчу я.
— Я люблю тебя, — говорит он.
Мы обнимаемся и целуемся еще долгое время.
Головная боль немного ослабляет хватку. Но не совсем.
Я открываю глаза, на часах полночь.
Гат ушел.
Я отодвигаю шторы и выглядываю в окно, поднимая створку, чтобы проветрить комнату.
Тетя Кэрри снова гуляет в своей ночной рубашке. Проходит медленно мимо Уиндемира, почесывая свои слишком худые руки под лунным светом. На этот раз на ней даже нет меховых сапожек.
Из Рэд Гейта слышится плач Уилла, должно быть, из-за кошмара.
— Мама! Мамочка, ты нужна мне!
Но Кэрри либо не слышит, либо просто не хочет идти. Она сворачивает в сторону и поднимается к Новому Клермонту.
Отдаю: пластиковую коробку с лего.
Я отдала все свои книги. Несколько подарила малышне, одну Гату, а затем пошла с тетей Бесс, чтобы пожертвовать остальные в благотворительный магазин Винъярда.
Этим утром я рылась на чердаке. Там лежит коробка с лего, которую я принесла Джонни. Бедняжка сидит в одиночестве в гостиной Каддлдауна и бросает кусочки пластилина в белую стену, наблюдая, как она покрывается цветными пятнышками.
Он видит лего и качает головой.
— Для твоего тунца, — объясняю я. — Теперь тебе должно хватить.
— Я не буду его строить.
— Почему?
— Слишком много работы. Отдай их Уиллу.
— Разве ты не забрал его лего?
— Уже вернул. Малыш истосковался по ним, — говорит Джонни. — Он будет счастлив получить еще больше.
Я отдала Уиллу подарок за обедом. В коробке маленькие лего-человечки и куча частей для постройки машин.
Он до смешного рад. Они с Тафтом строят машины во время всей трапезы. Мальчишки даже не едят.
В тот же день Лжецы выбираются в море на каяках.
— Что вы делаете? — спрашиваю я.
— Хотим обогнуть остров, чтобы добраться до одного местечка, — говорит Джонни. — Мы уже были там раньше.
— Кади не стоит ехать, — говорит Миррен.
— Это еще почему? — удивляется Джонни.
— Из-за мигреней! — кричит Миррен. — Что, если у нее заболит голова и ей станет хуже? Господи, у тебя вообще есть мозги, Джонни?
