Ноги девочки были грязными, а ногти покрыты синим лаком.
Мы уже давно сидели, когда Гат вышел из магазина чуть дальше по улице. Под мышкой зажата стопка книг. Он быстро побежал к нам, будто бы пытаясь догнать, хоть мы просто сидели на месте.
Вдруг он резко остановился. Верхняя книга называлась «Бытие и ничто» Сартра. На тыльной стороне его ладоней все еще были написаны слова. Совет от дедушки.
Гат поклонился — неуклюже, по-дурацки — и вручил мне последнюю книгу из своей стопки: это был роман Жаклин Мориарти. Я читала ее все лето.
Я открыла титульную страницу. Она была подписана:
«Для Кади, со всем-всем-всем.
Гат».
— Я помню, как мы ждали, чтобы Бесс принесла тебе туфли и мы могли пойти в кафе, — говорю я Миррен. Она перестает балабонить и смотрит на меня с ожиданием. — Вертушки. Гат подарил мне книгу.
— Так твоя память возвращается! Это замечательно!
— Тогда тетушки ссорились из-за поместья.
Она пожимает плечами:
— Немного.
— А мы с дедушкой поспорили из-за фигурки слоновой кости.
— Да. Мы только об этом и говорили.
— Расскажи мне кое-что.
— Что?
— Почему Гат исчез после моего несчастного случая?
Миррен крутит пальцем свой локон.
— Не знаю.
— Он вернулся к Ракель?
— Не знаю.
— Мы поссорились? Я сделала что-то не так?
— Я не знаю, Кади.
— Я расстроила его пару дней назад. Потому что не знала имен прислуги. И не видела его квартиру в Нью-Йорке.
Следует тишина.
— У него есть причины, чтобы злиться на тебя, — наконец говорит сестра.
— Что я сделала?
Миррен вздыхает:
— Этого уже не исправишь.
— Почему?
Внезапно Миррен начинает кашлять. Так давится, будто ее сейчас вырвет. Согнулась пополам, побледнела, покрылась испариной.
— Все в порядке?
— Нет!
— Я могу помочь?
Она не отвечает.
Я протягиваю ей бутылку с водой. Она берет. Медленно пьет.
— Я слишком далеко зашла. Мне нужно вернуться в Каддлдаун. Немедленно.
Ее глаза остекленели. Я даю ей руку. Ее ладошка влажная, и она едва держится на ногах. Мы молча идем к гавани, где пришвартована наша маленькая лодка.
Мама не заметила отсутствия лодки, но увидела кулек ирисок, который я вручила Тафту и Уиллу.
И снова бесконечные упреки. Ее лекции мне неинтересны.
Мне нельзя покидать остров без ее разрешения.
Мне нельзя покидать остров без взрослых.
Мне нельзя управлять лодкой, сидя на лекарствах.
Не могу же я быть такой глупой, что не понимаю, ну же?
Я извиняюсь, чего и хочет мама. Затем бегу в Уиндемир и записываю все, что вспомнила, — кафе, вертушки, грязные ноги Миррен на деревянных ступеньках, книгу Гата — на бумажках над моей кроватью.
