— Когда мы говорим «заткнись, Гат», мы вовсе не это имеем в виду.
— Нет?
— Мы хотим сказать, что любим тебя. Ты напоминаешь нам о том, что мы эгоистичные свиньи. А ты от нас отличаешься.
Гат опустил глаза. Улыбнулся.
— Может, это ты хочешь сказать, Кади?
— Да, — согласилась я. Мои пальцы бесстыдно скользили по его вытянутой в воде руке.
— Они и вправду пошли купаться! — Закатав штанины, Джонни зашел в воду по щиколотку. — Это же Северный Ледовитый океан! У меня пальцы в ледышки превратятся.
— Не трусь, ты сразу привыкнешь! — крикнул в ответ Гат.
— Серьезно?
— Маменькин сынок! — дразнил его Гат. — Будь мужчиной и быстро лезь в воду!
Джонни рассмеялся и кинулся вперед. Миррен за ним.
И этот миг был… совершенен.
Ночное небо, нависающее над нами. Гул океана. Крики чаек.
В ту ночь мне не спалось.
В полночь я услышала, как меня зовет Гат.
Я выглянула в окно. Он лежал на спине на деревянной тропинке, ведущей в Уиндемир. Вокруг него развалились ретриверы, вся пятерка: Бош, Грендель, Поппи, Принц Филип и Фатима. Их хвосты тихонько стучали о землю.
В свете луны они отливали голубым.
— Спускайся, — позвал он.
Я решилась.
Свет у мамочки был выключен. Весь остров был погружен во тьму. Мы были одни, не считая собак.
— Подвинься, — скомандовала я. Тропинка была узкой. Когда я легла рядом, моя голая рука коснулась рукава его темно-зеленой охотничьей куртки.
Мы смотрели в небо. Как много звезд! Казалось, галактику охватило празднование; люди улеглись спать, и началась грандиозная отвязная вечеринка.
Я была рада, что Гат не стал умничать и разглагольствовать о созвездиях или уговаривать меня загадать желание. Но я не понимала, что означает его молчание.
— Можно взять тебя за руку? — спросил Гат.
Я молча вложила свою руку ему в ладонь.
— Сейчас Вселенная кажется такой огромной! — сказал он. — Мне нужен кто-то рядом.
— Я рядом.
Большим пальцем он погладил мою ладошку в серединке. Там вдруг соединились все мои жизненные токи, трепещущие при каждом движении его пальцев, прикосновении его кожи.
— Не уверен, что я хороший человек, — сказал он через какое-то время.
— Я тоже в себе не уверена, — ответила я. — Но буду стараться изо всех сил.
— Да. — Гат замолчал на мгновение. — Ты веришь в Бога?
— Отчасти. — Я пыталась задуматься об этом всерьез. Знала, что Гата не устроит шутливый ответ. — Когда случается что-то плохое, я молюсь или представляю, что кто-то наблюдает за мной, слышит меня. Например, в первые несколько дней после папиного отъезда я думала о Боге. Для спокойствия. Но уже давно просто плыву по течению. И пожалуй, в этом нет даже отголоска духовности.
