Отбивая второй натиск юкагиров, казаки отошли далеко от того места, где хранились боеприпасы. Бессильно сжимая кулаки, они видели: юкагиры растаскивают оружие и порох.
Едва забрезжил рассвет, Атласов приказал пересчитать оставшихся в живых. Проверили, сколько оружия и припасов имелось в наличии.
– Три пищали, два самопала, десять пистолей да сабли, – доложил Иван Енисейский.
Положение было незавидным. Но с наступлением дня юкагиры отошли от лагеря, затаились за ближними холмами. Самые смелые из них высовывались из кустов, гоготали, вертели над головами захваченными в обозе самопалами.
– Слава богу, – крестился Иван Енисейский, – эти нехристи не умеют ими пользоваться. А то бы…
День прошёл в тревоге. Отбили одну атаку, другую, и юкагиры успокоились до вечера. Раненых наскоро перевязали, уняли кровь. Сам Атласов тоже был ранен. А ночью в лагере – новое происшествие. Два казака захватили лазутчика и, не давая ему опомниться, оглушенного притащили к Владимиру Владимировичу в мешке. Тот, услышав голос пятидесятника, завопил по-русски:
– Скорее! За оружием! Я покажу!
Это, оказывается, был Яшка Волокита.
– Почему голоса не подавал? – спросил Атласов. – Мы подумали: юкагир-лазутчик!
– Могли и отмутузить, не глядя, – добавил Енисейский. – По первое число!
– Да не понял я, кто меня скрутил, – рассмеялся Волокита. – Они молчали, и я молчал. Но хватит лясы-то точить. Скорее за мной! Покажу, где оружие лежит…
Казаки прокрались к указанному месту. Там, скрючившись, сидел Ерёмка Тугуланов. Под ним, как под наседкой, лежало пять самопалов. Это были ружья казаков, ушедших накануне вечером вместе с юкагирами на охоту.
– Что случилось в лесу? – допытывались казаки. – С чего юкагиры взбесились?
Яшка, отдышавшись, начал рассказывать:
– Поохотились знатно. Оме показалось мало, захотел ставить петли на соболей. Но казаки, царствие им небесное, – у Яшки навернулись слёзы. – засмущались: как так? Не было уговору на ночь оставаться. Иноверцы выхватили ножи и бросились на нас. Тут Ерёмка свалил меня с ног и закрыл собой…
Тугуланов закивал головой:
– Ага! Легла моя на Яшку и кричит: не дам обидеть! Спасла Яшка Ерёмку. Яшка тоже Ерёмку спасла. Рази можна дать убивать друг друга?
Волокита обнял юкагира и продолжал:
– Закололи, разбойники, всех. Исменя глаз не спускают, скачут вокруг. Не догадались, однако, с убитых самопалы снять. Они и меня прирезали бы, если бы Ома не остановил: пусть, мол, живёт, мы ещё вернёмся. А ещё сказал, что Атласов скоро перед ним на коленях заползает – ждут, мол-де, подмоги с Чукотки от Канмамутея, так-то!
