Забавный он парень, сосредоточенный и молчаливый.
Я с ним познакомился недавно. Как-то зашел в первый класс, по привычке, и нарвался на него.
– А чего ты здесь сидишь? – спросил я его.
– Леплю, – ответил он. – Дома ругаются, что я все пачкаю.
Честно говоря, меня это возмутило. Что ж, они не понимают, что ему охота лепить?
– А кто ругается? – спросил я.
– Бабушка, известно кто, – ответил он. – Говорит, лучше делом займись. Читай или уроки делай.
– Складывай книги, – приказал я. – Пойдем к твоей бабушке.
– Нет, – сказал он, – я лучше здесь. Не люблю я, когда она меня пилит. – Потом внимательно посмотрел на меня и спросил: – А ты кто?.. Боря?
– Да, – признался я.
И тут он без слов быстро стал запихивать в портфель книги и тетради и уронил кусок пластилина на пол, раздавил его и виновато посмотрел на меня.
– Вот всегда у меня так, – сказал он.
– Ничего, – приободрил я Лешу. – В большом деле у всех бывают накладки.
Хороший он паренек оказался, и бабушка тоже ничего. Только они друг друга не всегда понимали.
Все наши набросились и стали рассматривать эту пирогу и удивляться. А Лешка от смущения убежал. А тут, кстати, появилась старшая вожатая Валя Чижова, взяла пирогу в руки и сказала:
– Да он талантище! Збандуто, ты должен отвести его во Дворец пионеров. Его надо учить.
Потом, уже на ходу, так, между прочим, бросила:
– Да, с тобой все решили. Зайди ко мне, расскажу. – И убежала.
Только я вскочил, чтобы бежать за Валей и узнать, что там со мной решили, как ворвались Толя и Генка и сказали, что Наташку увезли в больницу.
У меня прямо все похолодело внутри.
– У нее заболел живот, и ее увезли, – сказал Генка. – «Скорая» приезжала.
Я побежал в учительскую. Я бежал так быстро, что Генка и Толя отстали от меня.
Когда я вышел из учительской, весь первый «А» стоял около дверей.
– У нее аппендицит. Ей сейчас делают операцию. Через два часа я пойду в больницу, – сказал я. – Кто хочет, может пойти со мной.
Потом я побежал вниз и из автомата позвонил Наташкиной бабушке и соврал ей, что Наташка задержалась в школе. Не мог же я сказать, что Наташке вот сейчас делают операцию.
Когда я вышел после занятий на улицу, то у школьного подъезда меня ждал весь класс. Даже Зина Стрельцова.
– У матерей отпросились? – спросил я.
Они закивали головами.
– Мне мама велела, – ответил Генка, – чтобы я не приходил домой, пока все не закончится.
– А моя мама сказала, что сейчас аппендицит не опасная операция, – сказал Гога.
– «Не опасная»! – возмутился Толя. – Живот разрезают. Думаешь, не больно?
