– Ирма, что это?
Она выглянула из дома, пожала плечами:
– Барахло. Мой сын принес эту штуку, когда еще был совсем маленький. Давно собираюсь выбросить.
– Где он ее взял?
– В развалинах. Где-то возле замка. А что?
Акробат протянул предмет женщине:
– Не выбрасывай. Старая вещь, времен Единого королевства. На материке за нее тебе дадут три марки.
– Большие деньги. Но я не собираюсь на материк. – Она все же взяла железку, держа ее недоверчиво. – Кто будет платить за это?
– Поверь, я не шучу. Когда вернусь, обязательно расскажу, кому можно ее продать.
Они попрощались, и он пошел по пустынной улице, мимо домов с закрытыми ставнями. Было видно, что в них давно никто не живет.
Дождь окончательно перестал, но было сыро и влажно. Море не успокаивалось, гремело, и акробат видел огромные волны, когда заглядывал в переулки, ведущие к высокому берегу.
Какой-то мужчина чинил на крыльце старые сапоги и, увидев незнакомца, отложил свое занятие.
– Что забыл чужеземец в нашей дыре?
– Сам не знаю, – искренне ответил Тэо.
Собеседник в ответ усмехнулся:
– Надеюсь, ты в курсе, что скоро у нас можно основательно застрять?
– В смысле?
– Это, – взмах в сторону моря, – всего лишь небольшое волнение. Оно успокоится, и начнется Последняя Пауза. Перед настоящими штормами. Спокойная вода продержится недели две, а затем произойдет самое веселье. Даже уины уходят на глубину. Меня, кстати, Форшем зовут. Ты у Ирмы остановился, что ли?
– Да. И долго продлятся шторма?
– До весны.
Тэо присвистнул. Торчать здесь так долго не входило в его планы. Если ему повезет и указывающая поможет, он постарается уехать как можно скорее.
– Вам, чужакам, зимой у нас тяжко. Была в прошлом году парочка «счастливчиков» из варенских торговцев. Чуть в море с тоски не кинулись.
– Ну это все равно лучше, чем убегать от ваших заблудившихся.
– Тоже верно. Хочешь совет? Когда фонари становятся синими – прячься. Чего? Неужели я первый?
Тэо недоуменно нахмурился:
– Не понимаю.
– Первый, кто подколол тебя. Ну дела! Скажу своим, не поверят. Да расслабься ты. Это обычная шутка на Летосе. Мы относимся к своим мертвецам очень серьезно, и то, что иногда происходит ночами, не считаем поводом для смеха. Но все меняется, стоит появиться чужеземцу. Многие не удерживаются, чтобы не поддеть прохожего. Перед чужаками Летосу нечем гордиться, кроме ночных страхов. Небось в других герцогствах рассказывают, что на любом постоялом дворе здесь есть стол, за которым сидят шаутты?
